Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

А его средство передвижения просто поражало воображение. Я бы сравнил его с новеньким спортивным небоходом, от которого за версту разило большими деньгами. Мой батя-колясочник и мечтать не мог о таком!

«Так вот куда уходят заработанные налогоплательщиками денюжки!» — про себя заключил я.

— Полковник Годар, — представился старик. — А вы у нас, получается, Вук Обранович?

— Он самый, — отозвался я, созерцая чудо-кресло.

— Нравится? — полковник проследил за моим взглядом.

— Угу.

— Выполнено по спецзаказу, — с гордостью пояснил Годар и нежно провел рукой по кожаному подлокотнику. — В этом кресле вся моя жизнь! Оно нашпиговано умной электроникой, которая позволяет мне хотя бы на время забыть о недуге... У меня редкое заболевание позвоночника и оно, увы, не лечится.

Он тяжело вдохнул и с горечью добавил:

— Подумать только, живем в двадцать третьем веке, в космос летаем, а поставить на ноги больного человека не можем...

— Полковник, пора принять лекарство, — раздался из недр чудо-кресла нежный девичий голосок.

— Позже, Нора, — ответил Годар.

— Не забывайте, у вас режим, — настаивал шедевр технической мысли.

— Да помню я, помню.

Кресло слегка дернулось и голосок произнес:

— Мне придется сообщить об этом вашему лечащему врачу!

— Хорошо, хорошо. Сдаюсь, — полковник театрально поднял руки вверх.

Из спинки поднялась механическая рука со шприцем, которая сделала инъекцию в шею пациента, после чего убралась обратно.

— Познакомьтесь, это Нора, — сообщил Годар.

Я подумал, что старичок совсем сбрендил, но он уловил мое недоумение и растолковал:

— Креслом управляет суперкомпьютер с системой искусственного интеллекта «Новый разум». Сокращенно Нора.

— АНЯ. Нора. Прямо бабье царство какое-то, — хмыкнул я.

— Для меня нет никого дороже этих двух барышень. Моя организация и моя спутница жизни. И пусть вас не смущает, что я говорю о них как о живых существах. Мы, старики, любим иногда почудить, — по-кошачьи прищурился полковник.

Его речь прервал звук, похожий на попытки задыхающегося набрать воздух. Источником аудиопомех оказался Пятеркин. Его лицо перекосило, как отражение в кривом зеркале, спецагент весь напрягся и даже прикрыл рот рукой.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться? — глухо произнес он.

— Обращайтесь.

— Разрешите выйти.

Годар смерил Пятеркина насмешливым взглядом и сказал:

— Идите. А когда закончите ваши... — полковник не смог сдержать улыбки, — ваши дела, приведите сюда других заключенных.

Спецагент пулей бросился к двери.

— Несчастный юноша, — покачал головой полковник. — Мы с ним чем-то похожи. Он тоже болен и тоже, увы, неизлечимо. Но я болен физически, а он — душевно.

— Да, я заметил. А что с ним? — я не стал скрывать интереса.

— Синдром Туретта. Может, слышали?

— Нет, никогда.

Годар кашлянул в кулак.

— Нора. Расскажи нам про синдром Туретта.

— Синдром Туретта — это болезнь нервной системы, характеризующаяся наличием у пациента множественных простых или сложных двигательных тиков...— начало было чудо-кресло.

— Спасибо, Нора, достаточно, — решил полковник. — В общем, страшная вещь, да еще и в таком возрасте.

Он понизил голос до шепота:

— Подозреваю, что у него серьезные проблемы с противоположным полом. Какая девушка будет терпеть его выходки? И это в пору бурной молодости, когда кровь кипит...

Я изо всех сил старался вести себя спокойно и уверенно, хотя создавать такое впечатление было нелегко. На самом деле тревожные мысли и опасения за дальнейшую судьбу не отпускали меня ни на секунду, но окружающим об этом знать совсем не обязательно.

— А что здесь у вас такое? — нарочито непринужденно спросил я у полковника.

— Лаборатория.

Память без спроса вернула меня в жуткий подвал Чучельника, и я машинально произнес:

— Лаборатория дьявола...

— Какого еще дьявола?

— Проехали... — опомнился я. — А где мы находимся?

— На нашей секретной базе.

Я переступил с ноги на ногу. Пол был очень холодный, а никакой обуви мне не выдали.

— А кто все эти люди в шлемах?

— Наши лаборанты.

— И чем же вы тут занимаетесь? — вопросы возникали сами собой.

Годар ласково улыбнулся, словно я был не пленник, а его старый приятель:

— Изучаем Помилку.

— Помилка жива? — еле сдерживая нахлынувшие эмоции, воскликнул я.

— Нора, зеркало! — скомандовал полковник.

Из спинки показалась все та же механическая рука, стальные пальцы сжимали небольшое круглое зеркальце. Годар поглядел в него, указательным пальцем пригладил усики и подмигнул своему отражению.

— Нора, ножницы! Подравняй мне правый ус.

Стальные пальцы с маникюрными ножничками в считанные секунды справились с его приказом.

«Сука, да он издевается!» — выругался я про себя.

— Успокойтесь, молодой человек, с Помилкой все в порядке, — медовым голосом произнес Годар.

— А откуда вам известно ее имя? — спохватился я.

— Пока вы были в отключке, мы допросили Профи и Фиделя. Они все нам рассказали. Вернее, все рассказал Фидель. А Профи оказалась крепким орешком, так и не раскололась.

— А что с Фиделем и Профи?

— С ними тоже все порядке.

— А Мира... Девушка, она была на караулке, что с ней?

— Наши боевые дроны отправили ее на небеса.

«Биогибрид попал на небесах...Представляю, какой бы поднялся переполох в райских кущах», — невольно подумалось мне.

Впрочем, у биогибридов отсутствует душа и путь на небеса им заказан. Хотя кое-кто бы с этим не согласился. Например, один бродячий проповедник, который уверял меня, что у всех роботов, включая дронов, душа как раз есть и они тоже могут попасть в загробный мир.

Да что там роботы! Встречал я и таких чудил, что верили в одушевленность деревьев.

Это было давным-давно, еще во времена зеленой травы...

Я — молодой, подающий надежды любовный аферист и, казалось, весь мир у моих ног. В ту пору мне не давала покоя одна молодая особа. Звали ее Лилли-Энн Экзич. Ее папа, Бела Экзич, был известным на всю Систему писателем-фантастом. Неплохой, кстати, писака. Автор бесконечной эпопеи «Покорители пространства». Писал он с какой-то удивительной скоростью. Мог запросто выдать до трех толстенных томов в год. И при этом качество его произведений всегда оставалось на достойном уровне. Злые языки поговаривали, что Бела Экзич подпитывал свое трудолюбие стимуляторами и алкоголем, но я свечку не держал, поэтому не берусь