"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 - Владимир Мухин

ослеп. Нет, не мне, а нам, ибо мы, насмерть перепугавшись, пробудили Дар полностью, чтобы вылечить глаза, и вскоре почувствовали себя совершенно здоровыми. А когда поняли, насколько он силен и послушен, испугались снова и вывалились в обычный мир…

— С ума сойти, как здорово! — восхищенно выдохнул я, прижимая к себе меньшицу, все еще дрожащую от испытанного удовольствия и ужаса.

— Здорово? — эхом отозвалась она, а затем истерически расхохоталась: — Нейл, ты что, не понял, что мы с тобой только что сотворили⁈

Я отрицательно помотал головой:

— Неа, я был счастлив, и толком не понимал, что происходит. Вэйлька уперлась ладошками мне в грудь, не без труда приподнялась с ложа и села мне на живот, потом убрала с лица влажные волосы и победно заулыбалась:

— Во-первых, мы умудрились превратить мой Дар во что-то кошмарное: во мне сейчас столько силы, что я сама себя боюсь…

— Как можно бояться такую милую, добрую и невероятно чувственную девушку, как ты? — игриво поинтересовался я.

Вместо ответа Вэйлька перегнулась влево, сорвала первый попавшийся цветок, росший рядом с краем нашего ложа, и положила его на свою ладонь так, чтобы он освещался пламенем костра:

— Смотри и чувствуй…

На этот раз пробужденный Дар потряс лютой стужей. Нет, меня она не задела, так как буйствовала только над центром раскрытой ладони. Но за тот коротенький миг, в течение которого она ощущалась, полный жизни цветок превратился в труху!

— Ого! — восхищенно выдохнул я.

— Оказывается, для того чтобы разрушать, перекидываться совсем не обязательно. Достаточно понять, как это делается. И захотеть… — заключила Вэйлька. Потом повела рукой, стряхивая труху на траву, и продолжила начатую мысль: — Во-вторых, мы подтвердили твое мнение о том, что Дар усиливается только тогда, когда Дарующая верит тому, кто ее инициирует!

— А чуть поподробнее можно? — попросил я, не уловив хода ее мысли.

— Мой Дар усилился только тогда, когда я полностью открылась и позволила тебе им управлять! — объяснила девушка. — Не удивлюсь, если окажется, что причина постоянного ослабления Дарующих, которое началось чуть ли не сразу после Обретения Воли, заключается в том, что ни одна из них не доверяла тем, кого была вынуждена лечить! Кстати, о том, чтобы Даром мог управлять кто-то, кроме самой Дарующей, я тоже никогда не слышала…

— Какое может быть доверие, если к тебе относятся, как к вещи? — спросил я и с наслаждением потянулся.

— Никакого! — кивнула Вэйлька. И лукаво улыбнулась: — А ты собрал вокруг себя пять ущербных женщин, подобрал к каждой нужный ключик, дал возможность почувствовать уверенность в себе и… нагло этим пользуешься!

Для того чтобы развивать резанувшую душу тему про «ущербных женщин», я был уж слишком расслаблен, поэтому пришлось таращить глаза:

— Нагло⁈ Я⁈

Меньшица плотоядно облизнулась, невероятно женственно прогнулась в пояснице, как бы невзначай продемонстрировав роскошную грудь, и медленно сдвинулась назад:

— Ну… сейчас наглость проявлю я… но потом потребую, чтобы ты ответил тем же… и не один раз…

— Постой-постой! — торопливо выдохнул я, понимая, что меня вот-вот снова поглотит пламя желания. — К завтрашнему утру на моем лице должен появиться какой-нибудь очень заметный шрам!

— Хоть три! — пообещала Дарующая и «наглым» движением бедер лишила меня возможности соображать…

…Вопреки обещаниям Вэйлька «украсила» мое лицо не тремя, а двумя шрамами, заявив, что так будет «красивее». Один был косым и тянулся от левого глаза вдоль угла рта почти до середины подбородка. Второй был вертикальным и шел от линии роста волос над левым виском и до нижнего края щеки. При этом оба выглядели достаточно старыми: по моим ощущениям, первому «было» порядка четырех лет, а второй можно было получить не менее года тому назад. И назвать их незаметными было сложно: «из-за криворукости шивших меня коновалов» рубцы получились грубыми и неаккуратными, а рот стал постоянно кривиться в крайне неприятной усмешке.

Вдоволь налюбовавшись своим отражением во время умывания, я вернулся к ложу и похвалил меньшицу за отлично проделанную работу. А потом был озадачен просьбой:

— Не хочу казаться«инеевой кобылицей»! Хочу стать ею по-настоящему, то есть, превратиться в воительницу, которой ты не только сможешь доверить спину, но и захочешь это делать даже без особой необходимости. Упорства мне не занимать, измениться я смогу так, как тебе заблагорассудится, значит, все упирается в твое решение и время, которое ты сможешь мне уделять.

То, что это решение вполне осознанно, я слышал — девушка предусмотрительно пробудила Дар и дала мне такую возможность — поэтому на уровне эмоций дал понять, что не только согласен, но и горжусь такой супругой. А «на словах» позволил себе пошутить:

— А кто мне будет рожать здоровых детей?

— С двумя Дарующими в семье о здоровье детей можешь не задумываться… — без тени улыбки ответила Вэйлька. — Но, в любом случае, первой, как и положено старшей жене, родит Майра, а потом как договоримся. Кстати, с теми возможностями, которые я обрела благодаря тебе, случайных беременностей можешь не бояться.

— Кстати, о беременностях… — нахмурился я, вспомнив реплику Оланны ар Лиин. — Мне тут недавно напомнили о том, что Тина бесплодна.

— Нашел, о чем беспокоиться! — отмахнулась меньшица и сладко потянулась: — Все твои женщины абсолютно здоровы. И будут здоровы, пока живы я и мама… ой, я и моя младшая сестричка!

Порадовав девушку очередной приятной эмоцией — чувством глубочайшей благодарности — я начал воплощать в жизнь озвученную ею мечту. Предельно добросовестно — то есть, учил так, как когда-то меня учил отец. Хотя нет, не так: я не рассказывал о стойках, перемещениях и движениях, а показывал их в пределах пробужденного Дара, стараясь как можно точнее дать супруге почувствовать сначала правильное исполнение, а затем и все основные ошибки. Потом Вэйлька давала мне возможность слышать ее ощущения и повторяла новое до тех пор, пока не добивалась идеального исполнения. Или, если что-то не получалось, начинала изменение, которое должно было ей в этом помочь.

Такой подход к продвижению по Пути Меча выглядел убийственно непривычным. Зато позволял убирать ошибки сразу после их появления и запоминать движения такими, какими они должны были стать в результате многомесячных тренировок. Да, конечно же, для того чтобы вбить в ноги что-либо из того, что я показывал, все равно требовалось время. Но куда меньшее, чем при обычной передаче знаний от учителя к