"Фантастика 21025-22". Компиляция. Книги 1-23 - Виталий Хонихоев

* * *

— Где это мы? — спрашиваю я у бодро шагающей впереди Иошико: — далеко еще?

— Уже почти пришли. — говорит она и шагает куда-то вбок, под арку. Открывает дверь и мы попадаем в светлое помещение, наполненное запахами влажного белья, тушенной капусты и хлорки. В помещении стоит стол и лавка, на лавке сидит мальчуган лет десяти и сосредоточенно ковыряется в носу.

— Привет Йо! — говорит он нам, не прекращая своего занятия. Его палец погрузился в ноздрю по самое основание. Как можно засунуть палец в нос так далеко и не вытащить оттуда мозг?

— Ми, ты опять в носу ковыряешь? — строго спрашивает Иошико и мальчуган вытаскивает палец из носа с виноватым видом.

— Где тетя Тома? — спрашивает Иошико и мальчуган кивает на дверь дальше.

— Вереск опять застряла. — говорит она: — она и дядька из подвала ее вытаскивают.

— А… ясно. — она пошла дальше и я последовал за ней. У само двери я обернулся и увидел, что мальчуган засунул в нос уже не палец, а всю руку, до самого локтя. Ткани носоглотки не могут растягиваться таким образом, это невозможно — подумал я. Моргнул, думая, что мне показалось. Мальчуган заметил, что я на него смотрю и торопливо вытащил руку из носа. Всю.

— Син, чего встал, нам дальше. — Иошико зашагала по коридору за дверью и я последовал за ней все еще под впечатлением от мальчугана с рукой в носу. Впереди раздавался какой-то шум и треск, слышалось детское хныканье.

— Осторожно, осторожно, ради бога. Голову, голову держи. — раздавался чей-то голос. Женский. Другой голос, мужской уверял, что он осторожен и не надо ему под руку говорить, а если помочь хотите, так успокойте этого ребенка, это уже второй раз за неделю и так скоро у нас стен не останется.

Мы с Иошико завернули за угол и нашему взгляду открылась следующая сцена — мужчина в синей рабочей робе с молотком и зубилом, который откалывал куски стены, у ног накопилась приличная куча обломков и цементной пыли. Женщина, которая гладила девочку по голове и говорила что-то утешительное. И сама девочка, вернее — ее голова и кисть руки, а также нога по колено. Это все, что торчало из стены. Девочка хныкала.

— Милая, потерпи, ну пожалуйста. — говорила женщина, поглаживая ее по волосам: — сейчас дяденька отколет все и мы тебя вынем.

— Мне больно. — хныкала девочка: — я хочу в кроватку.

— Потерпи, милая, сейчас, сейчас. Кента, ты там скоро?

— Тут монолитный бетон, еще и арматура проходит. Работы часа на два. — говорит мужчина и девочка начинает хныкать еще громче.

— Вереск! — говорит Иошико, подойдя ближе. Девочка скашивает глаза вбок, не в силах повернуть голову и Иошико шагает в зону, где ей легко будет ее видеть.

— Йо! — говорит девочка и улыбается: — ты пришла!

— Ну конечно я пришла. — говорит Иошико и наклоняется вперед, нажав пальцем на кончик носа торчащей из стены головы девочки: — Бип! — девочка смеется. Иошико говорит, что не только пришла но и принесла ей подарок и если она продержится и не будет хныкать, пока дядька Кента не освободит ее — то она обязательно его ей подарит. Девочка пытается кивнуть, но у нее не получается, она хмурит брови и говорит, что потерпит и не будет хныкать. Кента продолжает бить зубилом и я предлагаю свою помощь. Женщина кланяется и просит помочь, если я чем-то могу, потому что два часа это долго и у Вереск уже затекли руки и ноги. Кента хмурится и говорит, что у них нет другого молотка и зубила. Я подхожу к стене и мысленно концентрируюсь. Капельки крови выступают на кистях моих рук, становясь больше и сливаясь в подобие красных перчаток. Перчатки превращаются в лезвия. Но не сабли, скорее что-то среднего между скальпелем и долотом. Девочка смотрит на меня открыв рот. Я аккуратно взрезаю бетонную стену, так, чтобы не дай бог не задеть девочку, но освободить себе место для дальнейших действий. Мои лезвия практически мономолекулярны и потому режут бетон словно сыр. Несколько движений и девочка уже может поворачивать голову.

— Круто! — говорит она и ее глаза блестят: — а ты можешь так всю меня вырезать отсюда?

— Я постараюсь. Не вертись, пожалуйста, эти лезвия очень острые. — я продолжил работать и через несколько минут девочка по имени Вереск вздохнула свободно и прыгнула в объятья Иошико.

— Йо! — крикнула она: — я не хныкала до самого конца! С тебя шоколадка!

— Конечно. Ты заслужила. Вот. — сказала Иошико улыбаясь и протянула девочке шоколадку из школьного автомата по продаже снеков.

— Спасибо Йо! — крикнула Вереск и побежала по коридору, крича по дороге: — спасибо дядька Кента! Спасибо парень Йо!

— Он не мой парень! — крикнула вслед Вереск Иошико, но той уже и след пропал.

— Надеюсь на этой неделе она больше не застрянет. — проворчал мужчина, собирая инструмент и отряхиваясь: — хотя, о чем это я. Это ж Вереск.

— Спасибо вам большое. — поклонилась женщина: — меня зовут Тоня, этот ворчун — Кента, мы здесь работаем.

— Работа — это когда за это платят деньги. — рассудительно произнес Кента: — а это у нас видимо хобби. Нравится мне детишек из бетона выламывать. Делать то мне нечего.

— Не обращайте внимания. — махнула рукой Тоня: — он всегда такой.

Чуть позже мы с Иошико сидели на детской площадке и смотрели, как стайка детишек бегала и играла в какую-то свою игру.

— Это была Вереск. — говорит Иошико: — она может проходить сквозь стены. Но она не умеет управлять своей способностью. Мы пробовали ее научить, но пока без толку. Когда она расстраивается — она может и не заметить, что шагнула в стену, или упала в нее. Но самое страшное — что она может проходить так не только через стену. Но и через пол, например. Или — через землю. Поэтому она никогда не гуляет на улице, поэтому она всегда должна находится там, где внизу есть хотя бы еще одно помещение. Желательно на втором этаже, или на первом — если внизу есть подвал. Потому, Син, что она может погрузиться так глубоко, что мы не успеем ее схватить. А она — не умеет дышать под землей. — Иошико замолчала. Молчал и я.

— А вон там — видишь, мальчик с забинтованными кистями рук? Это Нори. У него кисти рук воспламеняются на солнце. Очень удобно, не так ли? Вот только, в отличие от тебя — он не исцеляется мгновенно, а ожоги — очень болезненны и