Банкет на перекрёстке - Вадим Вадимович Кондратьев

или я могу поучаствовать?». Они пока соображали, что ответить, пока рассматривали, пока прикидывали наши габариты, пыл поубавился. Пообещали, что мы ещё встретимся и двинули к себе на базу. Ну а мы с Кочергой — в общагу. Он поначалу злился, что я ему хорошую драку расстроил. Потом слово за слово, слово за слово. Глядь, а во многих вопросах понимаем друг дружку с полуслова. Мы оказывается в один год и в один месяц родились, с разницей в три дня.

— А эти свободовцы потом вас не встречали?

— Не-а. Они через несколько дней в Зоне накрылись. Пошли в Тёмную Долину и нарвались на бандитов. Тех человек восемь было, матёрые. Старшего свободовца сразу наповал, остальные стали отступать, да влезли на комариные плеши. Один Батон и остался.

— Вот этот самый Батон? — изумился Макар.

— Угу, — подтвердил Ждан. — Этот самый. Он тогда до ночи в плешах пролежал, потом чудом выбрался, и кое-как дополз до дороги. Там его Кочерга и подобрал, грязного и мятого, как газета в сортире.

— Именно Кочерга? — Макар потряс головой. — Вот тебе и гримаса судьбы!

— Угу. И Кочерга решил, что это неспроста. Взвалил на горб и притащил в лазарет к воякам. Теперь вместе ходят…

Небо над Зоной уже потеряло большую часть дневного света, и вход в бар выглядел ярким квадратом на фоне тёмного силуэта бывшего гаража. В глубине маячил охранник в выцветшей штормовке. Скользнув взглядом по незнакомцам, он зевнул и лениво полез за сигаретами.

На повороте бетонной лестницы, спускающейся в Бар, скучал второй охранник. В воздухе отчётливо ощущался кабацкий дух, которого утром не было. Миновав последние ступеньки, Ждан с Макаром остановились в дверях. Почти все столики были заняты, но в отличие от обычных заведений народ не торопился занять угловые и крайние, а, казалось, стремился обосноваться поближе к стойке и середине зала.

В синеватом тумане табачного дыма был виден центральный стол, с сидящим на нём лохматым мужиком в выцветшем комбинезоне. Седые длинные космы будто вздёрнуло ветром, и они так и застыли в стремительном свободном порыве. Не менее седая щетина густо покрывала щёки, скрадывая худобу сухого лица, на котором удивительно блестели глаза в обрамлении частых морщинок. Живо жестикулируя, мужик, казалось, рассказывал какую-то интересную байку, но до слуха доносились странные наукообразные термины.

Разглядев свободный столик в дальнем углу, Ждан, стараясь не греметь башмаками, мягко двинулся вдоль стены. Макар, так же бесшумно скользнул следом. Добравшись до места, сели лицом к выходу. Ждан поймал взгляд бармена, знаками заказал поесть на двоих. Макар, заворожённый азартной речью выступающего, дёрнул Ждана за локоть.

— Это чё за оратор?

— Академик! — вполголоса пояснил Ждан.

— Настоящий академик? Здесь?

— А кто знает, может и настоящий. Говорят, он ещё с первой аварии в этих местах торчит.

Брови Макара скакнули на лоб.

— Сталкерит в таком возрасте?

— Да нет, конечно, — улыбнулся Ждан. — Сам он в Зону уже давно не ходит. Разве что в научный лагерь выбирается, когда туда отряд долговцев или военных в рейд направляют.

— А чё так?

— Говорят, что его после второго взрыва очень круто в Зоне прижало. Теперь ни в Зону ходить, ни из Зоны свалить не может. А тут он нужный человек. Консультирует, даёт советы, инструктирует бродяг за долю от их предстоящего хабара.

Иногда вот такие ликбезы устраивает. Послушать действительно бывает чего. А после лекций ему либо подогрев от благородных старателей, или гонорар от бармена перепадает.

Макар кивнул и прислушался к оратору.

Академик, воодушевлённый вниманием публики, уже прочно оседлал любимого конька. Голос звучал звонко, долетая до самых дальних закоулков зала.

— По типу энергетического взаимодействия все известные на сегодня артефакты делятся на несколько основных типов… — Академик воздел кулак и принялся выпрямлять пальцы. — …Это поглотители, накопители, излучатели, катализаторы, резонаторы и генераторы! — он добавил к растопыренной пятерне большой палец второй руки и прервался, чтобы промочить горло. Глотнув из стакана, утёр губы рукавом и продолжил с прежним энтузиазмом:

— Так хорошо вам известная «батарейка» являет собой источник энергии самого широкого спектра. А «колючка», к слову, типичный поглотитель. Некоторые, артефакты, рождающиеся на стыках аномалий, соединяют в себе сразу ряд свойств. Например, поглощает радиацию и генерирует биополе, входящее в резонанс с биополем живых клеток, что способствует мощной регенерации живых организмов.

Вы спросите, откуда берётся та самая энергия в артефактах? Отвечу: из тех самых аномалий, которые и порождают артефакты, но… — Академик осёкся и, пригладив шевелюру, проговорил уже другим тоном. — …Это уже тема для следующего нашего урока… Точнее это уже тема для диссертации.

Закончив речь, он выпрямился и с достоинством принял заботливо наполненный слушателями стакан. Только сделав глоток, сел за стол и со вкусом закусил.

Бармен покопался у себя за стойкой, и в динамиках по её краям щёлкнуло. Шумок в зале перекрыл голос Кабана.

— Сёдня у меня, ребята, ностальгическое настроение. Будем слушать Витюшу свет-Цоя… и тэк скэзэть повышать ваш долбаный культурный уровень.

Бармен нажал кнопку пульта, и в баре зазвучали аккорды вступления. Громкость была умеренной, как раз такой, чтобы беседующим не приходилось повышать голоса.

Макар улыбнулся.

— Дискотека за счёт заведения?

— И для души, — сказал Ждан. — Кстати, у Кабана на удивление хороший вкус. Я тут ни разу не слышал попсы или блатняка. Хотя среди публики иногда и попадаются любители заказать «хиточек для населения».

— И как тогда?

— Тогда бармен посылает их Филе или к Боре… эт два знаменитых эстрадных пидора конца прошлого века.

Макар усмехнулся. По-новому посмотрев на Кабана, обвёл взглядом зал. Желающих беседовать было не много. Сталкеры слушали «Кино».

Постой, не уходи!

Мы ждали лета — пришла зима.

Мы заходили в дома,

Но в домах шёл снег.

В дверях застыл охранник, который заслышав первые аккорды, выдвинулся с лестницы, чтобы лучше слышать. Теперь он подпирал стену и, глядя в пространство перед собой, тихо курил. Губы то и дело едва шевелились, подхватывая строчки песни. Интересный феномен, подумал Макар, сколько лет прошло, а Виктор Цой с удивительным постоянством рекрутирует в свои слушатели всё новые и новые поколения. Двенадцати-пятнадцатилетние не слушают классику Битлов, но мгновенно ощущают родными песни погибшего в прошлом веке автора.

Мы хотели пить, не было воды.

Мы хотели света, не