Огонь с небес - Олег Александрович Волков

— На прошлой неделе мы поругались шибко, — между тем произнесла Екатерина Никифоровна. — Я с дуру и ляпнула, будто у меня любовник имеется, пока он там по лесу шляется. А он, дурак, поверил и пригрозил хахаля моего застрелить.

— Пригрозил, — охотно признался Витька Потапов.

Цирк с конями и дрессированными собачками. Александр подхватил с пола охотничье ружьё. Одностволка ИЖ-5 ещё довоенного производства, двадцатый калибр. Александр перехватил ружьё за цевьё и переломил его пополам. Из казённика наружу тут же вылетела картонная гильза. Левая рука на автомате поймала её. По плечам и спине прокатилась нервная дрожь: с передней части картонного стаканчика проглянул жакан, почти настоящая пуля. Это не мелкая дробь на мелкую болотную птицу. С таким боеприпасом ходят на волка или кабана. А если попадёт в голову, то легко выплеснет наружу мозги.

— Ружьё откуда? — Александр демонстративно защёлкнул затвор и строго глянул на горе-охотника.

— Купил ещё до войны, — тут же ответил Виталий Николаевич.

— Разрешение имеется?

— Так точно, — ответил Виталий Николаевич, но тут же смутился и уточнил, — то есть, не имеется. Было разрешение, как бог свят, было. Потерял во время оккупации. Я, это, в сорок первом, ружьишко-то спрятал от греха подальше, а вот заодно документы заныкать не догадался.

— Ладно, потом разберёмся. Вставай, давай.

С помощью супруги Виталий Николаевич поднялся на ноги.

— Дурак. Дурак. Дурак, — тихо зашипела на мужа Екатерина Никифоровна. — Товарищ участковый к нам по делу пришёл, а ты на него с ружьём бросился.

Александр опустился обратно на лавку и прислонил ружьё к краю стола. Пусть пока здесь постоит. Не боевое оружие, и ладно. Но разобраться всё равно нужно будет. В Четвёрочке охотников всегда хватало. Это не только развлечение, но и пропитание. Виталий Николаевич и в самом деле ещё до войны купил это ружьё. С этой стороны перед законом он чист.

Другое дело, если бы Виталий Николаевич вздумал ходить на охоту с «мосинкой» или иной боевой винтовкой. Вот тогда и без всяких разговоров оружие пришлось бы конфисковать с неизбежным в таких случаях оформлением протокола. Ещё в Кондопоге капитан Давыдов на инструктаже предупредил, что всё боевое стрелковое оружие, не говоря уже о гранатах и прочей взрывчатке, подлежит немедленному изъятию с последующим выяснением источника происхождения. Во время войны на руках у населения осело множество стволов, и, по большей части, они неизбежно оказываются в руках преступников.

— Прошу прошения, Александр Никифорович, — Виталий Николаевич опустился на лавку возле стола. — Дурак, признаю. Может, того, мировую?

Хозяин дома более чем прозрачно намекнул на рюмку другую самогона.

— Ни в коем случае, — Александр нарочито сердито качнул головой. — Я при исполнении. На первый раз, так и быть, оставлю вашу выходку с ружьём без последствий.

— Благодарю, товарищ участковый, — Виталий Николаевич даже не попытался скрыть в голосе безмерное облегчение.

Да и в самом деле зачем обрушивать на голову Виталий Потапова всю строгость советского закона? Он и сам не на шутку перепугался, едва не обделался, когда сообразил, что наставил заряженное жаканом ружьё на представителя власти.

— Если вы и в самом деле любите свою жену, то учитесь ей доверять, — строгим тоном произнёс Александр. — Согласно советской конституции, ваша жена не является вашей частной собственностью, она полноценная гражданка Союза ССР. Закон предоставляет ей право по собственному желанию расторгнуть ваш брак, а так же повторно выйти замуж. Так что не доводите до этого.

— Конечно, конечно, не буду доводить, — Виталий Николаевич торопливо закивал.

— Вот видишь, что тебе власть говорит, — Екатерина Никифоровна присела рядом с мужем на лавку. — Не прекратишь дурить, уйду от тебя, так и знай.

Александр едва сдержал вздох умиления. Супруги Потаповы, сами того не замечая, напомнили отца и мать. Родители тоже, бывало, ругались, но всегда мирились. Отец маму очень уважал и никогда не позволял себе поднимать на неё руку. Хотя мама, бывало, вполне могла запустить в него чем потяжелей. Поленом, например. Но и такое бывало крайне редко.

— Так чем я могу быть полезен нашей рабоче-крестьянской милиции? — Виталий Николаевич льстиво улыбнулся.

— Да, — Александр подхватил карандаш и придвинул ближе блокнот для записей. — Пока вас не было, я побеседовал с вашей женой о вас и вашей семье. А теперь меня интересует деревня Дубуяна, а так же судьба её жителей.

— Так мне откуда знать, что с ними стало? — Виталий Николаевич развёл руками.

— Понимаю, что конкретно произошло с жителями деревни Дубуяна вы знать не можете. Но расскажите, что вам известно. Начните с самого начала. Как именно вы узнали о деревне Дубуяна?

Виталий Николаевич растерянно глянул на жену, та кивнула и заговорила первой:

— В 1923 году в Кондопоге ГЭС строить начали. Там мы с Виталием познакомились и поженились.

— Да, я тогда на тракторе работал, а она с лопатой бегала. Чуть не задавил егозу такую, так и познакомились, — подтвердил Виталий Николаевич.

— Ближе к делу, пожалуйста, — строго попросил Александр.

— Так я и веду к делу, — торопливо заверила Екатерина Никифоровна. — Мы большую часть совместной жизни в Кондопоге прожили, там же детей родили и воспитали. В общем, — Екатерина Никифоровна на миг замялась, но продолжила, — когда леспромхоз в Четвёрочке вновь в работу пустили, мы решили сюда перебраться, благо дом моих родителей пустовал к тому времени. Васе работу предложили, на тракторе, да и мне на лесопилке дело нашлось.

— Да, это верно, — охотно поддакнул Виталий Николаевич. — О метеорите том чудном я ещё в Кондопоге узнал, пока в госпитале лечился. Уже здесь Катенька мне о Дубуяне рассказала. Уж больно интересно стало, почему это из деревни той никто так и не вернулся. Вот и ваш отец со всем семейством вполне мог бы вернуться. Дом-то ваш тогда ещё пустой стоял, Барыкины в него несколько позже заселились. Дай, думаю, людей проведаю. Заодно, думаю, новые охотничьи угодья разведаю.

Я ведь, товарищ участковый, охотник заядлый. Страсть как люблю по лесу гулять. А если ещё утку-другую добыть, зайца подстрелить, так и к столу добавка хорошая. Но вы не думаете ничего плохого, я и в