Источник душ - Вадим Кленин

КАЛС нехотя отвернулся от уникального зрелища и с минуту разглядывал меня. Однако вербально свое недовольство никак не выразил – ни голосом, ни текстом на мониторе. На экране не проскочило ни одного отличного от синего цвета символа.

– Что ты имеешь в виду? – лишь спокойно уточнил КАЛС. Он подошел к столу и уселся в широкое кресло, будто был не роботом, а человеком, уставшим стоять на ногах. Причем шеф не только сел сам, но и указал мне манипулятором на один из стульев, стоявших вдоль стола для совещаний. Крепких металлических стульев, способных выдержать вес не только человека, но и синтетика.

После того как я, преодолевая робость, присел на предложенное место, он повторил свой вопрос.

– Я тебя внимательно слушаю, Давид. Поясни, что ты имеешь в виду.

– Шеф! – лишь успел вымолвить я, как он поднял свой левый манипулятор с раскрытой ко мне ладонью.

– Давай без официальщины, – сказал он. – Во всяком случае, когда мы общаемся вдвоем. У нас не так много времени. Так что переходи к сути и говори кратко.

– Постараюсь, ше… – Наши взгляды пересеклись, и я поспешил сделать вид, будто мне потребовалось прочистить голосовые усилители и издал звук, напоминающий сипение и покашливание. В коде КАЛСа мелькнула пара красных значков, и я отбросил все реверансы и продолжил. – Вы сказали, что на Зонде-5, помимо живых пассажиров, были зерна злаков. Вот мне и подумалось. А вам не кажется, что выбор этих компонентов советской лунной программы был очень странным?

– Почему?

– Для мух-дрозофил и других насекомых логичным было бы культивировать не злаки, а другие растения. Например, грибы. Если бы речь шла о создании долговременной базы.

– Грибы-ы-ы, – как-то разочарованно и устало протянул КАЛС и побарабанил тремя пальцами своего правого манипулятора по столешнице. – И для кого же, по-твоему, нужны были злаки?

– Для крыс!

– Ты процессоры не перегрел? Сначала таракан на Луне, теперь крысы в космосе. – КАЛС согнул руки и совсем по-человечьи поставил локти на край стола, подперев манипуляторами подбородок.

– Шеф… – вновь произнес я и тут же замер. Но КАЛС никак не отреагировал на чинопочитание. Ведь его вид говорил: «Если этот нуб сейчас сморозит еще какую-нибудь глупость, первым отправлю в коробке на склад!»

Что мне еще оставалось делать? Я решился.

– Речь не о Луне, а о Земле.

Похоже, я сумел если не удивить, то сильно озадачить своего начальника. По крайней мере, к такому повороту мыслей новоиспеченного сыщика он явно был не готов. Сначала КАЛС слегка завис, а потом по экрану побежали строки, в которых часто повторялось сочетание What if – «Что если». Варианты, которые он рассматривал, очень быстро стали похожи на елку – с нисходящими расширяющимися тредами и вариантами версий.

Решение неизвестных мне уравнений заняло у него порядка десяти минут. Наконец, он смахнул логические цепи с экрана и откинулся на спинку кресла.

– Крысы, говоришь? Ну, давай… излагай. Что надумал? И начни с того, что может сообщить о Земле робот – извини, синтетик – который там ни разу не был.

И тут, наконец, мой процессор справился с архивом и расшифровал диалог КАЛСа с самим собой, который мелькал в начале беседы на его мониторе в виде длинных и коротких линий. Это было повторение одного и того же слова на английском: «crazy. crazy? crazy! Crazy?!»

Умалишенным он явно считал не себя.

Глава 6. Лунная львица

Мой рассказ был бы неполным, если бы я опирался только на события, в которых принимал участие сам. Обещаю – к ним я еще обязательно вернусь. Мой математический разум требует показать тебе, дорогой читатель, все кусочки мозаики, из которых сложилась моя история. Потому сейчас я должен перенести тебя почти за четыреста тысяч километров от кабинета КАЛСа – на Землю. На сутки позже нашей встречи с шефом.

Там в самом сердце американской лунной программы – в кабинете ее руководителя, посередине стола для совещаний – мерцал антрацитовой глубиной огромный куб трехмерной голограммы. Внутри него в произвольном порядке были разбросаны лилово-красные, а где-то и серо-желтые кляксы звездной пыли, создававшие неповторимую картину, достойную кисти великих живописцев прошлого. Например, Николаса Сантары. Вы же видели его «Восход Козерога»? Шедевр начала XXII века!

За кубом, в белом кожаном кресле, полуприкрыв глаза, сидела усталая женщина средних лет со смуглым лицом, на котором сейчас остывали капельки пота, стирать которые у нее не было ни сил, ни желания. Дорогая прическа, подчеркивавшая высокий статус хозяйки кабинета, сейчас порядком растрепалась. Левая нога была закинута на правую, на кончиках пальцев покачивалась черная босоножка из дорогущей кожи амазонских аллигаторов. Их выращивали на фермах Луизианы, где даже во времена моего детства, как я слышал, еще практиковался культ вуду и были созданы лучшие композиции в афро-карибском стиле. Парочка из них даже попала в мою коллекцию.

Женщина размышляла. Во всех официальных картотеках она значилась как Элизабет Ватсон, руководитель лунной программы Американского космического агентства (такой парадокс: Соединенные Штаты распались, а НАСА – сохранилось, ведь Америка как континент никуда не делась!)

Нет, не родственница – всего лишь однофамилица литературного героя и друга Шерлока Холмса, о котором я уже упоминал. Да и то – по мужу, с которым давным-давно развелась.

Но тебе, читатель, будет наверняка интересно узнать, что мне удалось почерпнуть из ее досье, которое в общем пакете я взял с собой к новым звездам, в надежде передать людям то, чем они могут гордиться – вашу удивительную историю и героев прошлого.

Ее отец – из благородной, пусть и давно обедневшей ветви индийских раджей – назвал девочку Индира, что на местном наречии означало Луна. Фамилия, доставшая ей в наследство от рода, была Каур (или Львица). Я уже, кажется, говорил, что у людей тогда было много разных языков на Земле. В отличие от вас, говорящих на том наречии, которое удалось мне специально синтезировать, чтобы облегчить общение. Поскольку на первых порах колонистам требовались лишь простые слова, а не сложные физические и математические формулы.

Со временем