Источник душ - Вадим Кленин

семья Индиры перебралась в Америку, и там талантливая девочка получила отличное образование. Почему на свадьбе, которая проходила в космополитичном Лас-Вегасе, она вдруг решила сменить яркое имя на бесцветное стандартное сочетание – история темная. Мне, гражданину с Луны, не особо понятная. Предположу, что ей, черноволосой смуглянке из бывшей британской колонии, англоязычное имя помогло открыть какие-то важные двери, до того наглухо запечатанные.

Но обмануть карму у девушки не получилось. Хотя мы, синтетики, и не особо верим в предопределение. Скорее – в расчет. В общем, какой-то знаток в руководстве НАСА – а этнических индусов там всегда хватало – заметил молодого специалиста и заманил ее в команду лунной программы. Лунная Львица стала стремительно расти по карьерной лестнице, став в конце концов руководителем всего направления.

В тот момент, о котором я хочу рассказать, она уже была в возрасте «слегка за…». Хотя этот цветок был еще далек от увядания.

Вчера вечером она получила сообщение о потере связи с лунной базой. Подняла на ноги всех своих людей и заставила хорошенько побегать. Всю ночь взбодренные властным окриком математики занимались вычислениями, навигаторы корректировали орбиты спутников, а связисты тщетно взывали к «лунатикам» на всех возможных частотах.

Луна дрожала. В буквальном смысле. Пусть с небольшой, но всё же фиксируемой датчиками амплитудой. Еще во время доисторических миссий «Аполлон» астронавты установили в нескольких точках Луны специальные ретрорефлекторы. Лазерный луч с Земли, отражаясь от них, позволял получить довольно точные измерения. С тех пор, понятное дело, этих устройств стало гораздо больше, словно приходилось следить за передвижением вражеского флота – как это делали американцы, когда охотились за русскими подлодками во времена Холодной войны.

Но сама станция молчала. И это было неожиданно. Да, спутник Земли постоянно ловил какие-то мелкие камни из космоса. Они не сгорали, как в атмосфере Земли. Вопреки устоявшемуся мнению, на Луне своя атмосфера всё-таки существует, но она настолько разрежена, что о ней знают разве что специалисты. Спалить камень размером в футбольный мяч она просто не сможет, что, однако, не угрожало самой станции, углубленной в лунный грунт. Последний же крупный удар, который был виден даже с Земли, случился аж в XII веке. Тогда английские монахи увидели над освещенной частью спутника странное облако, не исчезавшее даже в лучах Солнца. Кстати, ирония состоит в том, что позже тот кратер получил имя Джордано Бруно, сожженного за свои смелые космологические гипотезы.

Лунной Львице пришлось сильно проораться. Молодые сотрудники предпочитали зависать в социальных сетях и виртуальных играх, отчего человечество постепенно деградировало. Более-менее способных людей она нашла с большим трудом, переманив их большими деньгами из других стран. Но и они уже не проявляли того энтузиазма, который был присущ первым сотрудникам НАСА.

После практически бессонной ночи, компенсировать которую пришлось тремя банками адского энергетика («Купи в супермаркете что-нибудь термоядерное», – попросила она молоденькую секретаршу), Ватсон решила дать себе, наконец, пару часов отдыха. Печень и почки после таких возлияний недовольно ворчали, а кожа поспешила сбросить токсины, но женщина решила пока игнорировать их протесты. К вечеру из отпуска должен вернуться директор НАСА Билл Саммерс. И наверняка потребует первым делом доклад. Авария, о которой пока знал лишь ее аппарат, выйдет в публичную плоскость и создаст трудно прогнозируемый кризис для ее карьеры. Да и всего агентства в целом.

«В кризисы опасен не сам инцидент, а невозможность представить начальству четкий план спасения», – подумала женщина и хлебнула остатки энергетика. После чего смяла жестяную банку и метнула ее в корзину для мусора, стоявшую в углу.

«Попала. – Где-то в глубине мелькнул маленький чертенок, каким она была в доме родителей. – Будем считать это везение хорошим знаком», – ее уставший мозг наконец обрел второе дыхание, и она снова готова была броситься в бой.

Беда была в том, что всей команде Ватсон даже внятной картины происшествия пока получить не удалось. Станция и немало прилегающей площади были закрыты огромным облаком пыли, пробиться сквозь которое пока не могла ни одна камера. И тем более – с Земли. Почему не работала связь, понять было невозможно. Лишь только потому, что середина взбунтовавшегося лунного грунта находилась примерно над тем местом, где располагался коммуникационный центр, можно было догадаться, что проблемы начались именно там.

Выбившись из сил после нервозной ночи, женщина решила устроить «мозговой штурм» со своим заместителем и одновременно финансовым директором лунной программы Хосе Бальбоа. Его фигура сейчас занимала противоположное кресло. Этот выходец из латиноамериканских фавел сумел не только вырваться из трущоб без «волосатой руки», но и с блеском окончить Гарвард. Его мнение она очень ценила, позволяя значительно больше свободы в словах, чем другим своим подчиненным.

По традиции их содержательный «кофе-брейк» проходил в игре «Захвати галактику», созданной специально для детей со склонностью к точным наукам и астрофизике. Оба, и Элизабет, и Хосе, от нее фанатели еще с детства. Большая объемная голограмма, которая мерцала сейчас над столешницей, представляла собой произвольный участок космоса. Он был заполнен гравитационными колодцами, россыпь которых генерировал искусственный интеллект персонально для каждой партии. Комбинации никогда не повторялись, ведь космос бесконечен.

Игроки еще больше усложнили игру, используя огромный куб уже не для развлечения, а как весы Фемиды. На чаши складывались аргументы – pro et contra1. Они не играли, а обсуждали идеи. Белые звезды в колодцах появлялись только тогда, когда оба «соперника» признавали аргумент за достойным. Если два белых шара окружали черный, тот вспыхивал яркой звездочкой: начинала формироваться планетарная система, зарождалась жизнь. И космическая торговля в виде снующих туда-сюда кораблей накручивала очки, необходимые для победы.

Также вдвоем они искали у идей слабые места. Тогда из космической пыли формировалась нейтронная звезда, тут же начинавшая притягивать к себе весь окрестный мусор, включая кометы, блуждающие астероиды и, конечно, те же корабли, мелькавшие в голограмме. Очки, нужные для победы, тогда отнимались. Если тому, кто играл за темных, удавалось окружить белую звезду – рождалась черная дыра, начинавшая высасывать живую энергию из всего окрестного пространства. Ближайшие звездочки разрывались чудовищной гравитацией и исчезали после впечатляющей катастрофы, скорость которой была увеличена во много-много раз.

Оба игрока внимательно следили, чтобы «плюс» был чистым и не таил скрытых подвохов. Равно как и минус не носил чисто эмоциональный окрас.

В целом же идея, которая взвешивалась на таких весах, принималась только в том случае, если большая часть «космоса» закрашивалась белым светом. Тогда негативные аргументы переводились в разряд «возможных рисков»,