Имперский Провидец 2 - Александр Майерс

Демон, кажется, почувствовал нас. Он вздрогнул и резко развернулся. Жёлтые глаза сузились, из горла вырвался хриплый рык, и в следующий миг он ударил.

Волна магии пронеслась по коридору, вздымая пыль и мелкие камни. Мы спрятались за угол, но волна обогнула его и ударила прямо по нам. Защита выдержала, но коконы заискрили. Следующий удар могли бы и не вынести.

Фамильяр Сытина взревел и рванул вперёд, вытянув когти в сторону Дмитрия.

— Давай! — выкрикнул наставник.

Моё плетение было уже готово. Я выбросил его вперёд, и фиолетовые нити опутали демона. На миг он застыл, как муха в янтаре.

Грохнул выстрел, в нос ударил запах пороха.

Пуля пробила грудь твари, но вместо крови из неё хлынул поток эфира. Демон, порвав мои нити, вцепился когтями в плечо наставника.

Дмитрий закричал и выстрелил в упор. Демон взвыл, превращаясь в чистый эфир, и ускользнул в сторону зала.

— Ты как? — я подхватил Кретова, зажимая ладонью его рану.

— Пустяки, — он вложил пистолет мне в руку. — Давай туда! Надо остановить ритуал. Я за тобой…

Я выбил дверь плечом и ворвался в зал.

На алтаре из чёрного мрамора лежала обнажённая девушка. Она была без сознания, несмотря на то, что лежала с открытыми глазами. Бледные руки были раскинуты в стороны. Возле тонких надрезов на запястьях кружили эфемеры боли и пульсировали эфирные структуры, такие же алые, как вытекающая кровь.

Сытин стоял спиной ко мне, подняв руки в воздух. Вокруг него клубился чёрный эфирный туман, медленно погружаясь в грудь графа. Слова ритуала звенели, как битое стекло.

— Полиция! — рявкнул я, вскидывая пистолет.

Граф обернулся. Его лицо было покрыто паутиной синих вен, глаза были чёрными, как бездна.

— Опоздали, — его бледные губы растянулись в жуткой улыбке.

Рычание за спиной заставило меня отпрыгнуть. Раненый демон вынырнул из тени, когти вонзились в камень там, где секунду назад была моя голова.

— Оскар! — выкрикнул я.

Демон ослаблен, теперь мой фамильяр наверняка сможет с ним справиться.

Феникс появился в воздухе с пронзительным криком. Огненный поток ударил по демону, заставляя того отступить.

Кретов атаковал Сытина каким-то заклинанием, а тот с лёгкостью его отразил. Я понял, что выбора нет, нужно стрелять. Но как только направил пистолет на Романа Витальевича, тот выпустил мощный поток эфира. Моя защита лопнула, и я отлетел к стене.

Удар выбил из лёгких весь воздух, перед глазами поплыло. Оскар продолжал биться с демоном, Кретов сражался с графом.

Раздался крик Оскара, когда демон вцепился ему в крыло. Сытин рассмеялся, отбросив Кретова ударом невидимой силы. Наставник врезался в стену и со стоном упал набок. Из его разорванного плеча хлестала кровь, заливая рукав.

— Вы не сможете мне помешать! — проревел граф. — Я уже набрал такую силу, что вы ничего не сможете сделать!

Эфирная цепь ритуала висела в воздухе — кровавые нити от запястий девушки сплетались с эфирным шнуром, уходящим в грудь Сытина. И ещё один, тонкий как паутина — к фамильяру.

И тут я понял, что надо делать…

Глава 8

Брать эфир из окружения было нельзя — он был слишком тёмным и агрессивным. Я опасался пускать такую энергию в свою душу, она может изменить меня до неузнаваемости, сделать меня таким же, как Сытин… Ведь стоит один раз попробовать, и желание повторить будет преследовать пуще, чем наркотическая зависимость. Не просто же так эта магия находится под запретом.

Поэтому я выпустил накопленный эфир, создал из него жгут и схватился за кровавую нить, которая тянулась к фамильяру.

По моему жгуту понеслась энергия, точно электричество, и ударила в самую мою душу. Я невольно дёрнулся, перед глазами на миг потемнело, а сердце онемело, пропустив несколько ударов.

Стиснул зубы и предпринял вторую попытку, с тем же результатом.

Внезапно девушка на алтаре застонала и выгнулась. На её животе вспыхнула золотая эфирная структура. Ритуал подходил к концу.

Сытин захохотал, с лёгкостью отражая очередную попытку атаки от Кретова.

— Лежать, полицейские шавки! — проревел он, и магическое давление многократно усилилось.

Кровь гудела в висках, будто пыталась вырваться из черепа. Я снова создал жгут из эфира, чувствуя, как тёмная энергия ритуала пожирает его, словно кислота.

— Не выйдет, мальчик, — Сытин щёлкнул пальцами, и фамильяр вырвался из схватки с Оскаром.

Демон встал между мной и алтарём, расправив крылья. Его шерсть теперь переливалась цветами гниющей плоти, глаза стали абсолютно чёрными, как у самого графа.

Обессиленный феникс сел на пол. Он был ранен, но всё ещё мог сражаться и вопросительно глянул на меня. Я подал короткий жест рукой — мол, подожди секунду.

Мой взгляд не отрывался от демона. Я видел связь между ним и ритуалом, но мне казалось, будто что-то упускаю. Напряг эфирное зрение как можно сильнее и вдруг понял…

Сердце. Сквозь дыру, оставленную пулей Кретова, виднелось быстро бьющееся сердце демона. Оно напоминало покрытый прожилками камень. Именно к нему вела кроваво-красная нить.

Мой собственный эфир не может противостоять тёмной силе ритуала. Значит, остаётся лишь один вариант — использовать магию графа против него самого!

Поглощать тёмную силу — не лучшая затея, но если я этого не сделаю, погибнет и девушка на алтаре, и мы с Дмитрием.

Я должен рискнуть… А потом приложить все усилия, чтобы справиться с последствиями.

— Оскар, свет! — выкрикнул я.

Феникс взмыл к потолку, осыпав зал огненным дождём. Демон зашипел, закрываясь крыльями. Сытин зажмурился.

Мгновения хватило.

Я сосредоточился и вобрал в себя столько окружающей энергии, столько смог. Она наполнила холодом каждую клеточку тела, попыталась пробраться в мозг… На миг мне показалось, что состояние близко к эйфории. Что с этой магией я абсолютно всесилен. Но это был обман… Так тьма пыталась подчинить меня самого.

Не стал задерживать её внутри себя и тут же выпустил наружу. Хотя желание оставить её себе было велико…

Вместо жгута я создал из эфира копьё с зазубренным наконечником. И швырнул его прямо в сердце демона.

— Нет! — заорал Роман Витальевич, но было поздно.

Копьё вонзилось в кристалл. Нить оборвалась, и вся цепь ритуала потеряла структуру, став красно-чёрным месивом.

На миг всё замерло.

Потом фамильяр графа взвыл так, что мои уши пронзила острая боль. Его аура завибрировала, а тело потеряло