Порядок подчинения - Дейл Браун

На этот раз Парсонс колебался, и было очевидно, что он напуган и обеспокоен. Кто угодно мог подделать первое полученное им сообщение открытым текстом — второе было невозможно. Они действительно назвали свое целевое время с точностью до секунды. Парсонс крикнул: «Я отлучаюсь на несколько секунд, чтобы отыграться. Будь начеку и поговори с кем-нибудь. Мы должны продолжать запуск ракеты, но попытаться получить подтверждение. Разрешите мне повернуть налево, затем свяжитесь с нами по радио.»

Убедившись, что поблизости нет выпущенных по ним ракет, Мейс миновал левый поворот Парсона, затем воспользовался страницей IFF / COMM на своем CDU и переключил рацию на UHF 243.0, международный канал экстренной связи, который использовал голос, называвший себя Nightmare. Ракета SA-7 не могла сравниться с бомбардировщиком F-111G на высокой скорости и малой высоте, и они так удачно избежали или отвлекли на себя все выпущенные по ним ракеты. Но у них осталось около дюжины сигнальных ракет, которых хватило бы еще на две или три атаки.

«Кошмар, кошмар, это брейк-данс. Мы скопировали ваше сообщение, но не можем выполнить его. Нам нужно закодированное сообщение для аутентификации. Прием». Ответа не последовало. Возможно, это было поддельное радиосообщение. «Кошмар, это Брейкданс, как понял? Нам нужно закодированное сообщение по нашей тактической сети для аутентификации. Мы не будем отвечать на сообщения открытым текстом. Прием.»

Парсонс резко повернул налево и выкатился наружу, внимательно следя за записями скорости полета. «Эти чертовы ЗРК повсюду вокруг нас», — сказал он. «Пока я видел по меньшей мере шесть! Мы прямо посреди чертовой дивизии Республиканской гвардии или чего-то в этом роде!» Скорость полета быстро набиралась, и он смог развернуть крылья до 54 градусов, чтобы набрать еще больше.

«Мы на поворотной точке», — крикнул Парсонс. «Идем направо.

Приготовиться к запуску ракеты». Индикатор БЕЗОПАСНОЙ ДАЛЬНОСТИ начал мигать — обратный отсчет ракеты продолжался до тех пор, пока он не выровняет крылья. «Проверьте режим запуска в автоматическом режиме».

«Это в автоматическом режиме», — ответил Мейс.

«Сорок градусов до разворота», — сказал Парсонс. «Приготовьтесь к запуску ракеты. Приготовьтесь к бомбоотводам. Убедитесь, что освещение в кабине включено полностью, и, пожалуйста, выключите его. Закройте шторки».

Никто не знал наверняка, каково это — летать в непосредственной близости от современного ядерного взрыва. Не было бы никаких радиоактивных осадков и выделялось бы меньше общей энергии, но последствия для «закаленного» реактивного самолета было бы просто невозможно предсказать. У них были брифинги по ЭМИ и эффектам взрывной волны, и у них был изложен план игры — точки фиксации радаров для повторной инициализации навигационных компьютеров в случае сбоя, какие автоматические выключатели включить, если компьютеры управления полетом выйдут из строя, даже небольшие дозиметры радиации, прикрепленные рядом с их кожа, чтобы проверить количество радиации, которой они подверглись. Они надели свои специальные очки PLZT (поляризованные свинцово-циркониево-титанатные) и проверили, работают ли они. Защитные очки PLZT представляли собой электронные козырьки, которые мгновенно затемнялись, чтобы защитить глаза от серьезных повреждений в результате ядерной вспышки. Очки PLZT были похожи на широкие солнцезащитные очки с выпуклыми глазами, поэтому Мейс и Парсонс включили освещение в кабине пилотов не только для того, чтобы видеть приборы до взрыва, но и для того, чтобы помочь им видеть их после взрыва, когда их глаза привыкнут.

У них были металлические занавески и щитки для прикрытия фонаря и ветрового стекла, и за несколько секунд до выкатки они отстегнули занавески и натянули их на козырьки, затем подняли щитки для ветрового стекла и зафиксировали их на месте. Теперь они летели вслепую. Каждый кусочек кожи был прикрыт — перчатки были надеты, воротники подняты, молнии застегнуты; подача кислорода была отключена, чтобы предотвратить любую возможность возгорания; плечевые и поясные ремни были затянуты настолько туго, насколько это было возможно. Одним из последних пунктов контрольного списка было отключение радиоприемников, чтобы предотвратить прохождение ЭМИ через внешние антенны, находящиеся под напряжением, и поджаривание электронных схем. Он протянул руку к своему CDU, чтобы выключить все радиоприемники— и как раз в этот момент на передней приборной панели замигал индикатор спутниковой связи RCV, и термопринтер с грохотом ожил. Мейс услышал это и громко ахнул. «Господи Иисусе, Боб, сообщение по спутниковой связи».

«Приближается запуск ракеты».

Мейс ждал бесконечных, вызывающих мурашки по спине тридцать секунд, пока принтер закончит работу, затем вырвал из принтера длинную полоску термопринтерской бумаги, его руки и колени были заняты расшифровывающими документами. Он пробежал фонетические названия одно за другим по правильной странице книги расшифровки. «Фактическое сообщение … всем подразделениям Восьмой воздушной армии … У меня для нас сообщение по спутниковой связи, Боб».

Бомбардировщик F-111G развернулся на уровне крыльев, а индикатор БЕЗОПАСНОЙ ДАЛЬНОСТИ оставался включенным. «К черту это, Мейс. Ракета вылетела. Выключите рации, опустите защитные очки PLZT и приготовьтесь к взрывозащите.»

ТРИ

Это было сообщение о прекращении. Он знал, что это так, даже не расшифровывая его. Сообщения открытым текстом были настоящими, они должны были предупредить их, что приказ о прекращении уже в пути. Пентагон, Белый дом, не хотели, чтобы они запускали эту ракету.

Он знал, что то, что он делает, было неправильно — пока он не расшифрует сообщение и не аутентифицирует его, он был обязан выполнять свои текущие приказы и запускать SRAM, но Мейс не чувствовал, что у него есть выбор. Он протянул руку к панели управления вооружением и перевел переключатель режима бомболюка с АВТОМАТИЧЕСКОГО на ЗАКРЫТОЕ.

Когда индикатор БЕЗОПАСНОГО РАДИУСА ДЕЙСТВИЯ перестал мигать, ракетный компьютер AGM-131X активировал индикатор ПИТАНИЯ MSL, и он начал мигать по мере передачи информации об инерциальном наведении с самолета на ракету. Для полной перезагрузки компьютера требовалось всего две десятых секунды; затем компьютер давал команду бомбовым люкам открыться. Индикатор ПИТАНИЯ MSL продолжал мигать, когда компьютер пытался открыть бомболюки, но Мейс позаботился об этом. Компьютер не смог изменить положение переключателя бомболюка. Ожидалось около тридцати секунд, пока двери отреагируют; затем компьютер автоматически выключал первую ракету, включал вторую ракету и пытался ее запустить. К тому времени, думал Мейс, он проверит подлинность сообщения у Парсонса, и тот либо разрешит второй ракете стартовать автоматически, либо просто вручную отключит ее.

Но он должен был расшифровать это новое сообщение.

Таймер в мозгу Парсонса сработал: «Приготовиться к взрывоопасным дверям… Свет в пределах досягаемости постоянный… двери… проверь двери, Мейс…» Он посмотрел на своего радарного навигатора и увидел,