Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)

– Требуется мне список гостей, что присутствовали давеча на ассамблее. А особенно тех, кто был приглашен, но не явился, сказавшись больным или занятым.

– А эти зачем? Батюшка твой не явился, неужто и он под подозрением? – Граф тонко улыбнулся, чтобы стало понятно, что он, разумеется, шутит.

– Нрав моего батюшки таков, что он вернее вас собственноручно порешил бы, чем чертей подсылать, – усмехнулся в ответ Афанасий.

– Тогда зачем гости непришедшие? Тебе, верно, нужен список тех, кого я бы к своему дому на пушечный выстрел не подпустил? – Граф хихикнул. Хорошему настроению начальства однозначно способствовали кофе с коньяком, запахи которых стояли в комнате. Афанасий хорошо запомнил их на ассамблее.

– О них я расспрошу отдельно. А списочек мне нужен потому, что посылать черта колдуна убивать – дело опасное. Шум поднимется, драка может случиться. Так ведь и вышло. Самому лучше подальше от такого дела держаться. Да и черт ненароком может выдать.

– Порфирий! – позвал граф.

Фамильяр бесшумно появился в кабинете. Вид у него был как у побитой собачонки. Крепко досталось от хозяина, не иначе.

– Найди писаря порасторопнее и надиктуй ему список гостей. Всех, кому приглашения относил. Отдельно тех, кто приехал и кто нет. И чем отговорились. Все ясно?

– Так точно, ваше сиятельство. – Черт низко поклонился и исчез.

– Вот. Хоть какой-то толк с дурня. – Граф вздохнул. – Задавай свои вопросы, Афанасий Васильевич.

Афанасий кивнул, подошел к двери, выглянул в приемную и велел стоящему навытяжку охраннику Иннокентию:

– Позови моего черта. И пусть письменный прибор прихватит.

– Ты садись, в ногах правды нет, – предложил начальник, когда колдун вернулся. И едва Афанасий успел коснуться задом стула, появился Владимир. В руках у него были доска с листами бумаги, перо и чернильница.

– Ну-с начнем. – Афанасий поглядел на начальника. – Расскажите мне, ваше сиятельство, кто вас шибче всех не любит. А главное, как ваши ненавистники между собой ладят, с кем дружат, кого сами за врагов почитают. Уверен, вам все об этом известно.

– Известно, как же не известно. – Граф вздохнул и покосился на чертяку. – А что это он у тебя столбом стоит и бумажки с пером в руках держит? Ты ж записывать собирался, разве нет?

– Я спрашивать собирался. А писать будет черт. Зачем мне утруждаться и отвлекаться?

– Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что обучил своего неслуха грамоте?

– А чего ж не обучить? Законом это не запрещено. Да и черт уже давно не неслух, а верный государев слуга. А пишет он быстро и красиво.

– Ну и ну… – покачал головой граф, – слышал я, что некоторые фамильяров своих обучают, но, признаться, не верил. Зачем? Черт и так все помнит и соврать не может, а сам он – скотина, чуть лучше лошади или собаки. Его дело – выполнять приказы да прислуживать. Куда ему читать, а тем более писать…

– Может, и скотина, но скотина разумная. – Афанасий подмигнул Владимиру.

«Гляди внимательно, чертяка, сейчас ты увидишь главное наше колдунство», – с усмешкой любил говаривать Афанасий и называл заспанному прислужнику свою должность.

Это какого-нибудь полицмейстера знатные господа могли мариновать в приемной по нескольку часов, а то и вовсе выгнать взашей, но при словах «Тайная канцелярия» все действительно менялось как по волшебству. Любой лакей расплывался в испуганной и заискивающей улыбке и сломя голову мчался докладывать хозяину. Ни разу Афанасий не потратил время на долгое ожидание. Как-то один зачуханный князь даже из театра спешно вернуться изволил.

А сейчас полномочия старшего колдуна были еще и подкреплены личным указом ее величества. Государыня шибко осерчала, узнав о покушении на своего фаворита.

Поэтому в дом графа Шевелькова Афанасия впустили без всяких проволочек. И уже через десять минут его сиятельство просил в свой кабинет.

Увидев канцеляриста, граф немедля выскочил из-за стола. Глаза его испуганно забегали по сторонам, будто ища другой выход из кабинета. И наконец остановились на Владимире, который молчаливо зыркал на подозреваемого из-за левого плеча своего хозяина. Зыркать на людей чертям было строжайше запрещено, но Афанасий дозволял Владимиру делать это для пущей острастки.

– Надеюсь, вы, господин Репин, не арестовывать меня пришли, – все же сумел выдавить из себя улыбку хозяин дома.

– Ну что вы, Петр Мефодьевич, разве ж так арестовывать ходят? Солдат со мной нету, да и черт всего один. А у вас фамильяров, и тех парочка. Нет, меня к вам другая нужда привела. Поговорить бы нам с глазу на глаз.

Граф глянул на стоящего в дверях навытяжку лакея:

– Пшел вон.

Тот с видимым облегчением отошел назад и, поспешно поклонившись, затворил двери.

Афанасий посмотрел на Владимира: чертяка важно кивнул, значит, лакей не подслушивал, а, как положено, удалился.

– Так о чем же вы хотели поговорить, господин старший колдун? – чуть более жизнерадостно проговорил граф и вернулся за свой стол. Присесть гостю он не предложил, но Афанасий на это не обиделся. Он махнул рукой, и черт занял пост возле двери, заставив его сиятельство нервно сглотнуть. Сам же Афанасий сделал шаг к столу.

– Вы, конечно же, знаете о прискорбном происшествии на ассамблее его сиятельства графа Шувалова?

– Слышал, разумеется, весь Петербург только о том и говорит. Но… полноте, что я-то могу знать? Меня там и близко не было: не сочли достойным благородного, так сказать, общества.

– Зато я был. – Афанасий сложил руки за спиной, прошелся по комнате и внезапно резко остановился прямо напротив графа. Тот вздрогнул, а Афанасий улыбнулся:

– …Поэтому мне прекрасно известно, что вас в доме не было. И поговорить я хочу вовсе не о вашем сиятельстве, а о его светлости князе Дулове. Он аккурат приглашение получил, однако не явился по причине срочных дел, образовавшихся у него в поместье.

Граф с облегчением рассмеялся.

– Ах… милейший наш Роман Алексеевич. Да как же так-то, ассамблею у него посетить не вышло! Раньше времени приступил, да вовремя не спохватился…

– Прошу подробнее объяснить, к чему именно приступил князь Роман Алексеевич.

– Ох… да вы садитесь, Афанасий… как вас по батюшке?

– Васильевич.

– …Афанасий Васильевич. Видите ли, у светлейшего князя Дулова в поместье бывает лишь одно важное мероприятие, что по-простому называется запой. Два-три раза в год он со всей ответственностью приступает к этому делу. Начинает гулять тут, в Петербурге, а как уж совсем невмоготу становится, так супруга его в поместье и отвозит. Эх… – граф покачал головой, – рановато он начал в этот раз. Иначе ассамблею бы ни за что не пропустил.

Из дома графа колдун и его черт вышли уже через полчаса.

– Ну что? Все слышал, чертяка? – усмехнулся в усы Афанасий.

Владимир наклонил