Толмач - Эльхан Аскеров

нечего даром время терять. Значит, на том и порешим. С момента нашего приезда в имение у тебя будет три месяца, чтобы здоровье поправить. А после будет тебе настоящая экзаменация на предмет знания всяческих восточных языков.

– А почему только восточных? – не понял Егор. – Я вон и французским, и немецким с итальянским владею. Пусть и их проверяют.

– К чему тебе такая докука? – удивился дядюшка.

– Подумал, может, хоть так чего вспомню, – вздохнул Егор.

– Ну да. Верно, – чуть подумав, кивнул Игнат Иванович. – Ты вспоминаешь чего, ежели сам с нужным делом сталкиваешься. Непрост тот врач оказался. Непрост, – вздохнул он задумчиво, вспомнив отповедь, полученную от доктора в больнице.

– Вот и я про то, – быстро кивнул Егор, подпуская в голос сиротской слезы.

– Покоен будь, Егорушка, – услышав это, поспешил заверить Игнат Иванович. – Как бы оно там ни сложилось, нужды ты ни в чем знать не будешь. В том я тебе слово свое дал.

– Благодарствую, Игнат Иванович, – вздохнув, тихо отозвался парень.

– Господь с тобой, милый. Дядей зови, и ладно будет. Чай, не на приеме, – тепло улыбнулся чиновник.

Карета подкатила к очередному постоялому двору, и они замолчали, готовясь окунуться в уже ставшую привычной круговерть поселения и тому подобных дорожных радостей. Кучер и слуга тут же принялись за обычные в таких случаях дела, а Егор с дядей отправились прямиком в помещение трактира. Хозяин, круглый толстяк неопределенного возраста с физиономией продувной бестии, едва завидев именитых гостей, рассыпался мелким бесом, обещая все возможные блага.

Выделив гостям два номера, он тут же принялся шугать слуг. Егор едва успел войти в номер и оглядеться, как два крепких молодых мужика принялись носить в ванну горячую воду. Судя по скорости реакции, это дело тут было отработано до мелочей. Дождавшись, когда они закончат, Егор достал из саквояжа чистое исподнее, полотенце, походный несессер и отправился приводить себя в порядок.

Дороги местные качеством не отличались, так что поднятая колесами кареты пыль оседала на седоках толстым слоем. Отдав свой костюм служанке, чтобы почистили, парень прошел в ванную и, раздевшись, со стоном блаженства погрузился в горячую воду. Это и вправду было настоящим удовольствием, после целого дня в тряской карете до скрипа отмыться и ощутить, как расслабляются натруженные мышцы. Тряска в этом транспорте могла кого угодно довести до кондрашки.

Не спеша отмывшись, Егор оделся в чистое и, заперев дверь номера, отправился в трактир, ужинать. Как оказалось, Игнат Иванович был уже тут. Более привычный к подобным поездкам дядюшка двигался гораздо оперативнее своего молодого племянника. Увидев парня, он вскинул руку, привлекая его внимание, и Егор, кивнув в ответ, направился к его столу. Но уже через три шага вдруг наткнулся на крепко выпившего молодого мужика, одетого с заметной претензией на роскошь.

– Куда прешь, сопляк? Тут чистая публика отдыхать изволит.

– Это ты, что ль, чистый, пьянь? – не полез парень за словом в карман. – Проспись, шваль.

– Да я тебя! – взревел мужик, размахиваясь и пытаясь ударить парня кулаком в ухо.

Но дожидаться окончания этого действа Егор не стал. Выброшенный в кровь адреналин заставил тело двигаться независимо от головы. Еще толком не осознав, что происходит, парень привычно пропустил удар над головой и тут же нанес ответный удар. По всем правилам. От бедра, с доворотом корпуса. Небольшой, но крепкий кулак юноши врезался бузотеру в челюсть, махом отправив его в нирвану. Закатив глаза, мужик покачнулся и плашмя грохнулся на спину, разом забыв обо всех желаниях.

Ни вскочивший на ноги Игнат Иванович, ни спешивший к ним толстяк хозяин не успели вмешаться. Чуть поморщившись, Егор потер ушибленный кулак и, оглядев поверженное тело, в полный голос фыркнул:

– Не умеешь пить, дерьмо через тряпочку соси.

Замершие после падения мужика посетители дружно грохнули, залившись хохотом. Переступив через мужика, парень подошел к столу дяди и, присев, невинным голосом поинтересовался:

– Ну-с, и чем тут кормят?

– Ваше благородие, не гневайтесь! – взвыл хозяин, колобком подкатившись к столу. – Не успел я ирода того перенять.

– А кто он вообще такой? – на всякий случай уточнил Егор.

– Купчишка один, – отмахнулся толстяк. – Оне тут уж третий день сделку добрую обмывают, вот, видать, куражу излишек и вышел. Не гневайтесь, ваша милость, – снова взвыл он, пытаясь заглянуть в глаза дядюшке. – Отслужу. Лучшее, что на кухне имеется, вам подавать стану.

– Ступай, и вели слугам шевелиться побыстрее, – приказал чиновник, отмахиваясь от него, словно от мухи.

– Сей момент все будет, – истово заверил толстяк, колобком укатываясь куда-то за стойку.

– Однако ловко ты его, – проводив трактирщика взглядом, хмыкнул Игнат Иванович, кивая на все еще лежащее тело. – Видать, папенька твой и вправду сумел тебя многому научить.

– Признаться, сам не ожидал, что так выйдет, – задумчиво пожал Егор плечами. – Выходит, правду доктор баял, что я при нападении сумел двоих саблей срубить.

– Ну, твое владение белым оружием и проверить не долго, – отмахнулся дядюшка. – В имении у меня один старый казак служит, рубака, каких еще поискать. Вот на нем и попробуем.

– Так казаки вроде шашками рубятся, а я саблей бился. Ну, как сказывали, – быстро добавил Егор.

– Невелика разница, – усмехнулся Игнат Иванович. – Что там клинок, что тут. Знай, руби. А вот кулаками так орудовать, это уметь надобно.

– Погодите, – сделал парень вид, что что-то вспоминает. – Не помню, то ли в Британии, то ли во Франции, новый вид спорта появился. Кулачный бой для джентльменов. Кажись, бокс назвали. Точно, бокс. В Британии. А во Франции сават. Да, точно.

– А ведь я что-то подобное слышал, – вдруг задумался Игнат Иванович. – Точнее, в газете читал. Занятно. Выходит, тебя и кулачной схватке учили?

– Выходит, так, – развел Егор руками.

К столу подошла служанка и начала выставлять перед гостями тарелки и блюда с одуряюще пахнувшими блюдами. Разговор тут же увял, и родичи дружно принялись отдавать должное искусству местного повара. Хозяин трактира и вправду постарался. На прежних стоянках их так вкусно не кормили. Наевшись так, что даже дышать трудно стало, Егор отвалился он стола и, осоловело вздохнув, негромко проворчал:

– Теперь чаю и спать.

– Да уж, чай после такого и вправду в самый раз будет, – с улыбкой поддержал его дядюшка, отодвигая от себя пустую тарелку.

* * *

В имение они прибыли во второй половине дня. Встречали их так, словно приехали не пара мужчин из той же семьи, а по меньшей мере имение почтил присутствием кто-то из царствующей фамилии. Во всяком случае, у Егора сложилось именно такое впечатление.

Выбравшись из кареты следом за дядюшкой, парень удивленно огляделся и, тихо хмыкнув,