Полукровка. Сбежать от альфы - Алиса Линд

Заезжаю на парковку. Покидая салон, блокирую двери и снова завожу двигатель с брелока, чтобы в машине продолжало работать отопление.

Дверь административного здания скрипит старой пружиной и с треском захлопывается за спиной. Худой мужичонка в клетчатой рубашке и бежевой жилетке, облепленной карманами, встречает меня усталым взглядом. Поднимается за стойкой. По положению рук вижу — вцепился в карабин. Правильно, техника безопасности не бывает лишней.

Скрипучим голосом называет мне цену номера за ночь — двадцатка. Выуживаю из рюкзака и вручаю ему сразу сотню. Прошу дать мне самый спокойный номер — заостряю на этом внимание. Мужчина усмехается и бросает через стойку ключ с деревянным бочонком, как в лото. На нём паяльником выжжена цифра «13».

Не подвел администратор — нужная дверь обнаруживается в дальнем конце длинного жилого корпуса, стоящего чуть поодаль от дороги, за административным. В комнату сначала захожу один. Осматриваюсь. Номер, на удивление, сносный, если не считать убогого ремонта. Опрятная двуспальная постель, чистая душевая, столик с двумя креслами, дешевый телек на стене.

Сдергиваю с кровати покрывало и подгоняю машину багажником прямо ко входу. Мне не нужны свидетели. Заворачиваю полукровку в тяжелую пушистую ткань и заношу в номер. Укладываю в постель, накрываю одеялом. Здесь тепло и, кажется, безопасно. Можно выдохнуть.

Расставляю на тумбочке купленные лекарства и воду. Присаживаюсь на край кровати, убираю волосы с красивого девичьего лица. Она все еще очень бледная. Кожа обжигающе горячая. У нее сильный жар. Надо сбивать температуру, но она в отключке. Полощу под краном в ванной небольшое полотенце и кладу ей на лоб. Пока смогу помочь только так.

Ставлю кресло рядом с кроватью и усаживаюсь караулить ее сон. Через полчаса повязка становится теплой. Прополаскиваю тряпку, возвращаю на место. Вслушиваюсь в тяжелое дыхание. Внутри кипит злость на изверга, который вынудил девчонку так рисковать собой, чтобы сбежать.

В какой-то момент ей начинает что-то сниться — похоже, кошмар. Дыхание становится частым и рваным. Она мечется по кровати, скулит. По щекам катятся слезы и сразу высыхают. Жар держится.

Тормошу ее за плечо. Не просыпается. Тонет в пучине ужасного видения. Я не могу пробиться сквозь плотный морок. Сердце обливается кровью, но придется ждать.

***

Ночь проходит утомительно. Я дремлю в кресле. Солнце светит сквозь неплотно задернутые жалюзи и не дает погрузиться в глубокий сон. Внезапно слышу шорох. Полукровка пришла в себя! Облегчение, смешанное с радостью, прокатывается по телу теплой волной. Вскакиваю. Фокусирую усталые глаза. Вижу девчонку в углу. Бледная. Еле стоит, завернувшись в одеяло. Смотрит на меня диким взглядом, как у вора, которого поймали на месте кражи.

В нос снова пробирается запах ее страха. Только более холодный, густой. Она в ужасе.

Выставляю руки ладонями к ней.

— Я не причиню тебе вреда… — вырывается само. Первое, что приходит на ум. Добавляю ласково: — Прошу, вернись в постель. Тебе надо окрепнуть.

Мотает головой и пошатывается. Хватается рукой за спинку кровати, восстанавливает равновесие.

— Не бойся меня, — понижаю голос. — Со мной ты в безопасности.

Снова дергает головой, волосы расплескиваются вокруг причудливым веером.

— Не ляжешь, я сам тебя положу, — бесит ее уговаривать, как дитя, голос грубеет. — Ты вот-вот отключишься от изнеможения!

Как будто не понимает. Сжимается и только сильнее упирается голыми лопатками в выцветшие обои. Бросает быстрый взгляд на окно.

Нет, только не говори, что ты раздумываешь выпрыгнуть! Чувствую, как губы растягиваются в насмешливой улыбке. С температурой, ослабленная, в одном одеяле… далеко ты от меня убежишь?

Она делает порывистый шаг к окну. Черт! И правда собралась сигануть! Настигаю ее в один резкий прыжок. Преграждаю путь, но не прикасаюсь.

Взгляд прозрачно-голубых глаз становится осмысленным. Девчонка отпрянывает обратно к стене.

— Не заставляй укладывать тебя силой, — цежу сурово.

Не с руки возиться с ней, как с ребёнком.

Полукровка наконец кивает. Скользит вдоль стены и опускается на подушки, не сводя с меня глаз. Смотрит недоверчиво. Приближаюсь, чтобы помочь ей улечься, но она с презрением на лице отползает к середине кровати. Руками обхватывает ноги, запутавшиеся в одеяле. Похоже, в ее мозгу образ мужчины неразрывно связан с болью, спасибо ублюдку Эрику. Ничего, нежность и ласка все победят — девчонка быстро перестанет бояться.

— Пить хочешь? — спокойно обхожу с другой стороны и открываю бутылку воды с трубочки. Добавляю тише: — А ещё ты, наверное, голодна.

Молча тянет руку. Вкладываю бутылку в маленькую ладонь. От слабости девчонка едва удерживает ее, жадно присасывается к горлышку. Делает несколько глотков и кривит лицо в гримасе боли. Кашляет.

— Горло болит? — внезапным, но аккуратным движением прислоняю пальцы к ее лбу, так что она не успевает отстраниться. Продолжаю деловым тоном: — У тебя жар. Я купил антибиотики. С ними волчья регенерация вернет тебя на ноги за пару дней.

Полукровка круглыми глазами смотрит на тумбочку, а потом пронзает меня злым взглядом. Снова дергает подбородком туда-сюда. Не понимаю, что творится у нее в голове. Хотя, по большому счету, мне плевать. Она примет лекарства и точка.

Принимаюсь выколупывать таблетки из блистера, параллельно читая в инструкции, какая дозировка нужна моей внезапной пациентке. Бросаю на полукровку короткий взгляд, прикидывая, сколько она весит, и замечаю обреченность на миловидном личике. Что не так? Почему она не хочет поправиться?!

Потом выясню, пока не обращаю внимания. Собрав на ладони три зеленых и одну красноватую капсулу, придвигаюсь. Девчонка вдруг кладет горячую ладонь мне на руку. Сжимает пальцами. В глазах стоят слезы. Медленно качает головой, словно умоляя не лечить ее.

— Знаешь, препираться с тобой я не намерен, — произношу едва ли не по слогам, с трудом сдерживая гнев. — Сейчас же выпей эти таблетки.

Черт. Она упертая, каких поискать! Натягивает одеяло на пол-лица, демонстративно закрывая рот. Мое терпение лопается.

— Так! — рычу.

Резко вскакиваю, уже готовый силой вложить пилюли ей в рот, но замираю в нерешительности. Девчонка вжимает голову в плечи и складывает ладони в просительном жесте.

— Почему ты так боишься принять лекарства? — сажусь обратно на кровать, стискивая таблетки в кулаке.

Она поднимает подбородок и большим пальцем проводит горизонтальную линию поперек горла. Потом показывает за спину и рвет воображаемую бумагу на мелкие клочки. Так вот оно что…

— Странно, что ты еще на том