Ворона на взводе - Карина Вран

Зато вспомнила австралийское «удобрение» в виде овечьей шерсти. Во Внутренней Монголии тоже есть овцы. Не мериносы, но и у них есть шерсть. Можно что-то с них состричь… эксперимента ради.

Вспомнила ещё одно усовершенствование посевов из Нигера: шарики из древесного угля. В них закатывали зерна. И раскидывали — в том числе и с самолетов. В «броне» зерно лежит, пока не пойдет дождь. И тогда уже посеется, а угольная пыль дополнительно удобрит почву.

Идею о броне для армии встретили положительно. В деревнях готовят до сих пор на дровяных печах. Древесный уголь, а уж тем более пыль с него — не дефицит.

В общем, папочке было, что сказать господину Ян Чэню.

Проект дорогостоящий. Это солома копеечная, а на всё остальное — особенно на саженцы — придется раскошелиться. Однако в озеленении пустынь заинтересовано государство. И что-то уже пытались сажать прямо тут. Следовательно, получить дотации на благое дело в конкретной маленькой пустыне — более, чем реально.

Тяньмо реально крошка из пустынь, она занимает всего тысячу триста му[1]. Му — это не корова, а наша традиционная мера площади.

Расчертить её на «клетки вэйци» и разместить «армию», желательно бронированную и обеспеченную продовольствием, дорого, но не невообразимо.

У семьи Ли таких ресурсов нет и нескоро появятся. Тогда как владелец Вод Куньлунь может продвинуть это начинание. Выбить на него средства. Добавить из своих, возможно. Вычет налоговый или другие блага получить — это тоже реально.

На фоне снятой рекламы с преображением пустыни забабахать настоящую трансформацию — это будет такой пиар-ход для всей его водной «империи», что невозможно переплюнуть. Только сказать: «Вау».

Оценит ли господин Ян перспективы? Возьмется ли — без гарантий? Теоретические выкладки из уст моего бати — это хорошо, но мало. Батя, на минуточку, безработный, фирма на его имя ещё в процессе регистрации.

— То, что говорит мой папочка — это не как в кино, — говорю уже не для ролика, хотя камера ещё снимает. — Не монтаж. Не волшебство. Могут уйти годы. Но Мэй-Мэй хочет быть той, кто с гордостью скажет всему миру: «Пока они смеялись, мы сажали. И строили. И когда кто-то в следующий раз решит над нами посмеяться, мы просто покажем им зеленую, плодоносящую, полную жизни и надежды пустыню».

Оператор Бу не только сохранит эту речь. Он её покажет. Не завтра и не через год. Но это случится.

В разгар создания Великой зеленой стены Китая. Когда сомневающиеся замолкнут, а насмехавшиеся — утрутся. Потому что зеленые «вены» станут реальностью. И в этом мире тоже.

Последствия для меня? Может быть, однажды мы до этого дойдем. Но пока ещё рано.

Всему свое время.

Да, Мироздание?

[1] 1 му равен 1/15 гектара (0.0667 га или 667 квадратных метров).

Глава 8

Дядя Ян не дал вот так сходу свой положительный ответ. Сообщил, что должен тщательно обдумать это необычное предложение. Посовещаться с исследователями.

Не удивил: с бухты-барахты сложные вопросы не решаются. Особенно такие, что требуют финансовых вложений. Нужно проанализировать как затраты, так и возможные преференции от государства.

Повторюсь: правительство заинтересовано в успешной борьбе с опустыниванием. После всех усилий и уже «зарытых в песок» денег признать поражение — это удар по репутации.

Донести до чиновников рабочий план — первым, обогнав ученых-экологов и прочих умников в белых халатах — это как вписать в историю озеленения пустынь свое имя. Зелеными, как листья, буквами. Навсегда.

Прославить имя — это особый вид гордости для моих новых соотечественников. А ещё к этому могут и материальные блага да льготы прилагаться. И от государства, и в виде отклика от мощной пиар-акции.

Нам нравится гордиться своими. Достижения соотечественников — это как бы и достижения всех остальных жителей Срединного государства.

Что неминуемо ведет к увеличению продаж. Купить продукт, название бренда которого у всех на слуху? Или какой-то другой, непонятно чей?

Выбор очевиден.

Но есть и риск провала. Серьезно: умнейшие люди страны бьются над вопросом уже пару десятилетий. А тут приходит некий господин Ли из семьи крестьян — и дает рабочий (пока что — в теории) расклад. Немножко фантастично звучит, не так ли? Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Тем не менее, это и есть правда. Истина иного мира. Инсайд из будущего другого Китая.

Папочка, не будь дураком, с пониманием отнесся к не-совсем-отказу-не-вполне-согласию. Он сгонял Чу-два к внедорожнику. Там, в числе прочих вещей, переложенных из нашей семейной машинки (она осталась на парковке на выезде из города), с нами прибыли распечатки.

Оказывается, когда эта ворона уснула, мои предки занялись «причесыванием» идеи растительной армии в клетках-крепостях желтого поля вэйци.

Красиво и с обоснованием всё расписали, начертили и распечатали. С начальными выкладками: по свойствам растений, «брони» и методам доставки «провианта». Другими словами, конечно.

Молодцы они у меня.

Расстались все — за краем «большой песочницы» — довольными друг другом. И сотрудничеством.

Для большинства из нас работа закончилась. Кроме Шу и меня.

О, про мою «воспитательницу». Годовая оплата услуг — это не весь подарок от дядюшки. Для удобства Илинь заселили в квартиру в том же здании.

Близость к объекту охраны — это не только вопрос удобства. В частных домах вопрос решается просто: пристройкой или отдельным домиком для персонала. В нашем случае чуть сложнее. Но проектировщики кондоминиума будто бы предусмотрели подобную надобность. И на каждую большую квартиру (апартаменты) приходилось две маленьких.

Чего стоила Цзиню аренда квартиры для Шу эта ворона без понятия. Подарок на то и подарок, чтобы не спрашивать чек к нему. Но это действительно очень удобно.

Так, после возвращения со съемок, мамочка пойдет готовить ужин. Батя займется рабочими моментами. Какими, если его фирма ещё только проходит ускоренную (и смазанную, где надо) процедуру регистрации? Танзин заманивает волов и лошадей перепрыгнуть к новому корыту.

Этой вороне не припекло голову. «Тяоцао[1]» есть у нас такое выражение. Буквально значит: менять кормушку. Где вторая часть «цао» имеет и значение корыто, что, в принципе, тоже может быть кормушкой для крупного скота.

Что до «ниюма[2]» — это про работников, которые тяжко вкалывают. Зачастую без отдыха и в жутких условиях. Как волы и лошади. Тягловой скот, конкретно эксплуатируемый работодателями.

Китайцы умеют в сарказм, да.

Батя со старой работы ушел, а кое-какие контакты остались. Далеко не все из его фирмы, оттуда Ли Танзин как раз никого не переманивал. Сфера