Темный Властелин идет учиться - Павел Барчук

до трясучки боявшийся, что его побьют, когда обман раскроется, теперь ходил по комнате с сияющим лицом и таким видом, будто он и правда является потомственным биомагом, а не жалким подручным Темного Властелина в процессе становления. Он уже сам начал верить в придуманную мной легенду.

— Серж, а может, я на самом деле в роду имею какого-нибудь великого мага-целителя? — спросил он, зависнув с колбой в руках. Взгляд его стал задумчивым и мечтательным. — Может, дар просто дремал, а твоя генномодифицированная кровь его разбудила? Может я реально гениальный маг?

— Заткнись и размешивай, — оборвал я Строганова, заливая в очередной пузырёк мерзкую смесь из «Вольта» и травяного отвара. — Ты — гениальный мошенник. Если тебе так необходимо чувствовать себя значимым, что ж, и это можно считать талантом. Теперь успокойся и продолжай творить наше… пойло.

К полудню мы распродали все, что приготовили. Желающих получить «Эликсир Строганова» было так много, что нам пришлось буквально отбиваться от очередной волны студентов, мечтающих о легко сданных зачетах или банально желавших стать местной звездой. Запросы у всех были разные. Один вообще приобрёл себе два пузырька ради того, чтоб произвести впечатление на девушку.

На девушку! Не устаю поражаться тупости смертных! Тратить полчаса фантастической, с человеческой точки зрения, энергии, чтоб понравится какой-нибудь дамочке — это ли не крайняя степень идиотизма?

В любом случае, около полудня нам пришлось сворачивать свое производство.

— Господа, имейте совесть! — громогласно увещевал я рвущихся к счастью смертных. Мне буквально пришлось встать в дверном проеме морской звездой, чтоб эти недоумки не вломились в комнату. — Наш потомственный лекарь и алхимик совсем выбился из сил! Это вам не шарлатан с деревенской ярмарки, тут каждый миллилитр требует концентрации духа и титанических усилий! Сегодня всё! Уходим, господа! Гению магиофармы требуется отдых и пополнение… э-э-э… магических резервов!

В итоге, мне пришлось запереть дверь и даже забаррикадировать ее тумбочкой, потому как треклятые студенты отказывались уходить.

Конкретно в данный момент они мешали реализации списка важных дел. У меня теперь были деньги, а значит, пришло время начать радикальное изменение своего образа. Я не мог больше терпеть этот убогий гардероб.

Наше финансовое предприятие было приостановлено до следующей необходимости. Это, надо признать, слегка расстроило Строганова.

Никита с таким алчным блеском в глазах пересчитывал купюры, что я невольно запереживал, как бы у меня подручный не сошел с ума из-за жажды наживы и стремления к богатству. Этот смертный меня очень устраивал своей глупостью и покорностью. Не хотелось бы менять слугу.

Спустя пару часов мы собрались и покинули общежитие, чтоб отправиться в город. Территория института располагалась прямо в пределах столицы. Это оказалось весьма удобно. Чтоб попасть на улицы Санкт-Петербурга, а город носил именно такое название, нам требовалось всего лишь выйти из кампуса за высокую ограду, через специальную проходную.

Столица Российской империи, одного из самых больших государств Десятого мира, предстала передо мной в своем уникальном облике, который выглядел как сумасшедшая смесь магии и достижений технического прогресса.

С одной стороны, в городе имелась куча сверкающих небоскребов, рвущихся ввысь, а с другой, все они были построены на фоне исторического величия, с помощью могущественной силы магии.

По широким проспектам с самоочищающимся асфальтом бесшумно скользили потоки транспорта. В большинстве своём это были современные, обтекаемые автомобили, лишенные колес. Они парили в полуметре над дорогой на гулких антигравитационных пластинах, которые оставляли за собой слабое свечения калибровочных полей.

Эти, надо признать, достаточно интересные творения, созданные из умного стекла и полированной стали, вместо выхлопных газов выпускали легкую дымку отработанной маны, пахнущей озоном.

В воздухе стоял ровный, почти музыкальный гул левитационных систем, смешанный с гомоном толпы, ритмичными битами из открытых окон и щебетом голографических птиц, порхающих между неоновых вывесок и древних фасадов.

Помимо автомобилей, имелся еще общественный транспорт, и вот он был совершенно обычным, без магии. По металлическим рельсам скользили яркие вагончики трамваев, забитые простыми горожанами. Через каждые несколько сотен метров виднелись подземные спуски в метро.

Над шпилями знаковых зданий, наподобие Зимнего дворца или Института Благородных Девиц, который давно прекратил функционировать, как учебное заведение и сейчас выполнял роль исторического памятника, парили голографические вывески, транслирующие новости Империи и рекламу магических услуг.

«Корпорация „Синергия“ — ваш портал к богатству!»

«Арконские рудники — чистая энергия для вашего дома!»

«Лечение хандры и порчи за один сеанс!»

— Великая Тьма… — пробормотал я, озираясь по сторонам. — Они превратили магию в нечто… коммерческое. Отвратительно и… до безобразия практично.

Первой нашей целью стал модный молодежный магазин, зазывающий покупателей яркой неоновой вывеской.

— Я тебе говорю, Серж! У них продаются самые востребованные бренды! — С жаром принялся убеждать меня Строганов, когда я мрачно уставился на манекены, наряженные в нечто крайне нелепое. — Посмотри! Посмотри же! Видишь? Это «Баленсиага»! — Никита едва не исходился слюной от восторга. Он тыкал пальцем в штаны с завышенной талией, украшенные светящимися рунами и, по-моему, готов был купить их вместе с манекеном. — Это же последний писк! Все щеголяют! Да, дорого. Очень. Но мы с тобой заработали сегодня целое состояние.

— Ну… Начнем с того, что не мы с тобой, а я.

Мой взгляд, откровенно недовольный, скользнул по Никите. Тот, чувствуя собирающуюся грозу, попятился, споткнулся и спиной чуть не упал на вешалку с куртками, расшитыми голографическими черепами. Между черепов мерцали странные буквы «DG»

— Да я просто хотел сказать, что сейчас все носят…

— Все⁈ — перебил я подручного ядовитым тоном. — «Все» — это не аргумент. «Все» в нашем общежитии моются в общем душе, едят кашу с комками и ведут себя как абсолютные придурки. Это — первое. Второе — я не «ВСЕ». Запомни раз и навсегда. Больше никогда не ставь меня в ряд с остальными. Ясно? А насчёт тряпья… — Я подошел к одному из манекенов, двумя пальцами взялся за ворот ярко-сиреневой рубашки и, приподняв одну бровь, поинтересовался у Строганова, — Ты хочешь, чтобы я выглядел как паяц с придворного карнавала? Или как настоящий клоун?

Продавец, юнец с ирокезом, выкрашенным в цвета имперского флага, заметив нашу крайне активную беседу, тут же нарисовался рядом с натянутой, фальшивой улыбкой на губах. Его губы, кстати, показались мне… немного неестественными. Какими-то слишком большими. Настолько большими и пухлыми, что на лице, которое по определению должно быть брутальным, они смотрелись абсолютно нелепо.

— Парни, вам помочь? Вижу, вы… э-э-э… ищете что-то стильное. — Взгляд продавца скользнул по моему старенькому пальто и дешевым ботинкам.

— Думаю, что помощь скорее нужна тебе, — заявил я, окидывая презрительным взглядом смертного, — Это царство китча. Все, что