Рассвет русского царства. Книга 2 - Тимофей Грехов

Пленника швырнули на землю у костра, и он упал на колени, с трудом удерживая равновесие со связанными за спиной руками.

Шуйский внимательно посмотрел на него.

— Борис, так тебя зовут? — спросил он.

— Да, — прохрипел тот.

Шуйский сделал знак дружиннику и тот пнул Бориса.

— Кха!

— Обращайся, ко мне, боярин, господин или же князь. Не ровня мне тать с дороги! Понял?

— Да, господин. — тут же ответил Борис.

— Хорошо. Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы. И если будешь говорить правду, может останешься жив. Если соврёшь, пожалеешь, что вообще на свет родился. Понял?

Борис кивнул, глядя в землю.

— Понял, господин.

— Отлично. Первый вопрос: кто нанял вас?

— Не знаю, князь. — Командира он убил. — показал он головой в мою сторону.

Этот ответ не устроил Шуйского, за что Бориса несколько раз пнули по рёбрам.

— Неправильный ответ. — сказал Василий Федорович. — Мне нужна правда. А то, что ты её знаешь, я по глазам твоим вижу. Говори кто послал! — После чего Бориса схватили за голову и наклонили над костром. И прошло не больше двух секунд, как он закричал.

— Я скажу… я скажу…

— Ну вот и молодец. А теперь имя! И кто был целью.

— Ты был целью, мы должны были захватить тебя живым.

— Живым? — нахмурился Шуйский.

— Да. Я служу десятником в Новгородской дружине, и нам предложили тысячу золотых за работу. От таких денег никто не отказывается.

— Кто заплатил? — навис над ним Шуйский.

— Посланник из Ливонского ордена от ландмейстера Иоганна фон Менгдена.

— Чего? А я-то ему чем сдался? — возмутился боярин, как мне показалась, не веря ему.

— Я не знаю… но у меня есть собственные мысли на сей счёт.

— И какие? — спросил Шуйский.

— Принцесса Софья Полеолог*. Ходят слухи, что она хочет выйти замуж за Ивана III, как продолжателя православной веры.

Шуйский задумался, а потом осмотрелся по сторонам остановив взгляд на мне и Ярославе.

— Вы ничего не слышали и не видели. И не дай Бог, я узнаю обратное.

— Да, дядя. — произнёс Ярослав.

— Да, боярин. — в свою очередь сказал я.

— Вот и хорошо. А теперь идите, занимайтесь своими делами.

Казнь состоялась на рассвете.

Я проснулся от приглушённых голосов за пределами палатки. И, выйдя из неё, увидел, как семерых пленников завели в небольшой пролесок и остановили рядом с ямой. По лицам пленников было понятно, что они понимают куда и для чего их ведут.

Я нашёл взглядом боярина. Он стоял неподалёку, опираясь на свой импровизированный костыль, а именно толстую ветку, обструганную ножом.

Я посмотрел на него, потом снова на группу у дерева. По законам этого времени их ждала только одна судьба. Уже понимая, что сейчас будет происходить, я вернулся в палатку. Вскоре до меня донёсся крик. Второй. Третий. Звуки рубящих ударов, хрип, стоны.

Одно дело убивать в бою, а другое вот так… Но как я уже не раз говорил, по нынешним временам, то, что творилось в паре десятков метров от меня, было нормальным.

Наконец-то всё закончилось. И, немного подумав, я понял, что пленники, а больше Борис, подписали себе и остальным смертный приговор в тот момент, когда было произнесены имена Софьи Палеолог и ландмейстера Иоганна фон Менгдена. Дело было непростым, и Шуйский понял, что пленники — это свидетели. И от них лучше всего избавиться.

Я не был историком. В школе я учился средненько, да и в институте тоже не блистал. Но кое-что помнил. Софья Палеолог — племянница последнего византийского императора. Она вышла замуж за Ивана Васильевича и стала великой княгиней.

Но была ведь ещё одна жена. Мария Борисовна. Вроде бы она умерла, от болезни. Но когда и при каких обстоятельствах я не помнил.

Я нахмурился, пытаясь вспомнить детали. Ведь если Борис не врал… если действительно Ливонский орден заплатил за похищение Шуйского… Напрашивался вполне логичный вопрос: зачем? И ответ был очевиден, чтобы дать Софье Палеолог выйти замуж за Ивана Васильевича. Что если в реальной истории Шуйского смогли схватить и договориться о его работе на орден и на папу Римского? А потом предложить Великому князю в жёны Софью?

— «Бред!» — подумал я. Так просто Шуйский бы не стал предателем. — Хотяяя… смотря что предложить. СТОП, Мария Борисовна уже болеет. А значит Шуйский им нафиг не сдался. — Пришлось вернуться к исходным данным. Мне никак не удавалось нащупать ниточку — зачем ордену понадобился Шуйский. Информации было так мало, что я не мог придумать логичного ответа.

— Болезнь. Болезнь, от которой умерла Мария Борисовна! А что если это не болезнь вовсе?

Я резко открыл глаза.

— «Её скорее всего травят!» — чуть ли не воскликнул я. И мне показалось, что в задворках моей памяти, всплыло, что что-то такое говорила историчка на уроке. Вроде как она так распухла, что её с трудом уложили в гроб.

Тогда получалось, что уже сейчас кто-то хотел расчистить путь для новой жены Ивана III, но сперва нужно было избавиться от старой.

Мысли понеслись дальше. Отравления в Средние века. Чем травили людей?

Мышьяк — классика. Белый порошок, безвкусный, растворяется в воде. Симптомы: рвота, понос, боли в животе, выпадение волос. Смерть наступает через несколько дней или месяцев при малых дозах. Ртуть — медленное отравление. Симптомы: тремор, потеря зубов, психические расстройства, язвы. Белладонна, болиголов, аконит — растительные яды с разными проявлениями.

— «Но что из этого используют? и второй вопрос. — А успею ли я приехать в Москву?»

(ОТ АВТОРОВ: Мы знаем, что Мария Борисовна Тверская род. 1442 — 22 апреля 1467) но это никак не мешало уже тогда ПОПРОБОВАТЬ убрать её с пути.)

День прошёл в осмотре раненых. У Гриши, дружинника с раной на икре, воспаление немного спало. Рана всё ещё была красной, но не такой горячей, как вчера. Я сменил повязку и велел ему продолжать лежать.

А ближе к полудню, мы услышали отдалённый стук копыт. Обернулся, как раз когда из леса выезжал отряд всадников. Человек двадцать, может больше. Впереди ехал высокий мужчина в добротной кольчуге, с густой чёрной бородой и тяжёлым взглядом. Даже на расстоянии чувствовалась его властность.

— Отец! — воскликнул Ярослав рядом со мной, и в голосе прозвучало что-то вроде облегчения. Честно, до того момента как мой друг закричал, у меня была единственная мысль, вернее, две… но обе сводились к одной. Это враги и нам пиzдец.

Но слава Богу это было не так.

Шуйский, опираясь на костыль, вышел навстречу. От Ярослава