Небесный суд - Стивен Хант

Слоукогс повел Молли по платформе, и вскоре они очутились перед высеченной в толще камня дверью, которая, в свою очередь, привела их в небольшое помещение, где также имелась дверь. Дернув за цепочку какой-то машины, стоявшей в углу, паровик вернулся к ожидавшей его Молли. Послышалось непонятное шипение, и у девушки на мгновение заложило уши.

— Ты можешь дышать, — сообщил Слоукогс и снял с ее спины баллон с кислородом. — За этой дверью начинаются туннели подземного города.

От этих его слов с плеч Молли тотчас свалился тяжкий груз напряжения последних часов.

— Здесь им меня ни за что не найти. Мы свободны.

— Свобода от правил не означает полную безопасность, — отозвался паровик. — Я замечал, что с мягкотелыми очень часто происходит противоположное.

Слоукогс отворил вторую дверь, и Молли ахнула от восторга.

Перед ней внизу, куда вели ступени лестницы, простиралось огромное пространство, подобное исполинскому храму с подпирающими потолок колоннами. В гигантских нишах, подсвечиваемые слабым свечением фосфоресцирующих лишайников, стояли статуи размером с миддлстилские дома.

— Ничего не понимаю, — отозвалась Молли, ошеломленная представшей ее взору картиной.

— Теперь здесь живут изгои, подземные люди, — пояснил Слоукогс. — Но все это построили не они. Тысячи лет назад Шакалией правила могучая древняя империя чимеков. Перед нами руины возведенных ими сооружений.

Чимеки. Название их империи было связано с глубокой древностью. Молли смутно припомнила уроки, на которых им рассказывали о богах-насекомых, о жрецах культа саранчи и человеческих жертвоприношениях.

— Я думала, что подземный город это лишь старые развалины, на которых построили Миддлстил, развалины на уровне канализационных систем.

Слоукогс медленно покачал головой.

— Нет, ты не права. Так было всегда. В древние времена настала эра великого холода, и для того, чтобы выжить, чимеки построили города глубоко под землей. Говорят, что в эту эпоху появились первые священные машины, первые паровики Лоа.

Молли внимательно разглядывала летучих мышей, порхавших под сводами гигантского храма. Отсюда они казались крошечными черными точками.

— Я всегда удивлялась, почему политической полиции не удается газами выкурить здешних обитателей-изгоев. Теперь мне все понятно, полицейские понесли бы здесь неисчислимые потери.

— Нам, паровикам, известна лишь ничтожно малая часть проходов, — признался Слоукогс. — Большая их часть давно обрушилась. То, что ты видишь, уходит под землю очень глубоко и далеко. Целые подземные города погибали, когда земля вспучивалась и обрушивалась, пускаясь в путешествие по одной лишь ей ведомой великой модели бытия.

Молли посмотрела, на огромный кусок стены, когда-то свалившийся на лестницу внизу, примерно в полумиле от того места, где она стояла.

— Будем надеяться, что нас не засыплет камнями и землей, пока мы находимся здесь.

— Этот выход Редраст выбрал по двум причинам. Во-первых, он отличается устойчивостью, во-вторых, расположен на внушительном расстоянии от Гримхоупа, — сделал еще одно признание паровик. — Здесь не должно быть никакой стражи. О его существовании известно лишь работникам пневматической системы.

— Надеюсь, город изгоев стоит на своем прежнем месте? — уточнила Молли.

— Насколько мне известно, на прежнем. То есть, в материальном смысле, если не в духовном, — ответил Слоукогс. Его колеса стали перескакивать со ступеньки на ступеньку, и вскоре паровик и девушка оказались возле меньшей по размеру лестницы, скрытой нишей со статуей. — Этот коридор ведет к окрестностям гигантской пещеры Глубин Дуицилопочтли. Гримхоуп стоит посреди грибного леса. Путешествие от того места, где мы с тобой сейчас находимся, будет продолжаться целый день и целую ночь.

Молли и ее спутник начали долгий спуск вниз по боковому коридору. Час шел за часом. Местами путь им освещал фосфоресцирующий мох, однако чаще всего они двигались в кромешной тьме. Иногда ноги сами приводили их в некое подобие комнат для отдыха, где можно было полежать на вытесанных из камня плитах. Если бы они поднимались вверх, а не спускались, то возможность получить передышку наверняка бы их обрадовала. Однако Слоукогс уже заявил, что на отдых они остановятся только в грибном лесу. Наконец путники очутились в том месте, где тропинка разветвлялась в четырех направлениях. Паровик свернул на дальнюю развилку, ведущую влево.

Вдали яркой точкой блеснул выход, до которого оставалось не меньше двух часов пути. От бесконечного спуска вниз по лестнице у Молли уже сильно болели икры. Наконец они вышли из туннеля.

На мгновение девушке показалось, что произошла ошибка, вызванная силой притяжения, что они вновь вернулись на поверхность земли, и призрачное свечение лишайников сменилось ярким дневным светом.

Глаза, успевшие привыкнуть к темноте туннеля, заслезились. Смахнув слезы, Молли поняла, что стоит у подножия утеса, каменной стены, уходящей ввысь по меньшей мере на тысячу футов, вершина которой исчезала в тумане. Туман пронизывали лучи розового света — он буквально струился энергией, удивительно похожей на грозовую.

Под пеленой тумана тянулся, насколько хватало глаз, настоящий грибной лес. Грибы были высокими и кряжистыми, как дубы. В основном заросли были почти черными, однако кое-где перемежались пятнами более ярких оттенков. Многие грибы были покрыты красными, золотистыми и зеленовато-желтыми разводами.

— Клянусь Великим Кругом! — не удержалась от радостного восклицания Молли. — Как красиво! Как будто сюда опустилось солнышко!

— Смотри! — Слоукогс указал на прогалину в полосе тумана, стелившегося под сводами исполинской пещеры. — Не одно солнце, а несколько. Это кристаллы, оставленные колдунами империи чимеков. Они пользовались хрустальными машинами подобно тому, как в Шакалии пользуются уорлдсингерами, чтобы направлять и выпускать наружу поток энергии, возникающей вдоль силовых линий напряжения, чтобы их подземные города не раздавило силами, определяющими вращение планеты. Искры, которые ты видишь, это насилие мира, преобразованное в свет.

— Нам нужно поспешить? — спросила Молли, указав в сторону грибного леса.

— Сначала мы поспим, — ответил Слоукогс. — Мы сейчас на самом северном краю Глубин Дуицилопочтли. Город изгоев тщательнее всего охраняет свои южные окраины, где находятся самые легкие входы со стороны Миддлстила — канализационные стоки.

Слоукогс направился вперед мимо каменной громады утеса, и вскоре они с Молли очутились перед фасадом старого храма, высеченного в толще скалы. Возле входа с одной стороны застыла каменная скульптура — сидящая фигура человека с уродливой головой жука. С другой — такая же статуя, с той лишь разницей, что у сидящего человека была голова гигантского паука.

— Что-то не по душе мне это место, — призналась Молли. — Мне здесь совсем не нравится.

— После падения империи чимеков старые боги утратили былое могущество, — пояснил паровик. — Храмы и силы древних Уайлдкайотлей не представляют никакой угрозы таким, как ты. Лучше остановиться на ночлег в этих стенах. В лесу опаснее — там водятся стаи остроклювов.