Великая река - Токацин

горизонте, Фрисс остановился в тени Лучевого Вала и попытался воссоздать по памяти Твийю — изображение лайхала, пылающей Тоонгары, резного дома, самого Куэнна… Он вздохнул, посмотрев на результат попыток, и развеял все образы. «Мало того, что не поверят, ещё и не расскажу толком!» — с досадой подумал он и пошёл дальше. Страх и отчаяние покинули его — Фрисс понимал уже, что Гиблые Земли отпустят его живым. А дальше Речник сам разберётся.

Глава 10. Чивенкве

Дождевые струи стекали по спине Фрисса, заливали прозрачный щиток над глазами, и Речник стоял неподвижно, жадно вдыхал запах мокрой земли и оживающей зелени. Жухлая низкорослая трава тянулась к воде, почва, мелкая и сухая, как пыль, поглощала каждую каплю мгновенно.

Фрисс даже боялся предположить, сколько веков назад здесь прошёл последний дождь. Будь это в силах Речника, он вызвал бы многодневный ливень — но получился всего один бочонок воды, и почти вся она испарилась, не долетев до земли. Фрисс был жив и почти здоров — только глаза, обожжённые в Гиблых Землях, болели и слезились, да оставила ожог на боку ипроновая шкатулка. Отчего она нагрелась, Речник не понял. Фрисс вылил на шкатулку бочонок воды, она пошипела в высыхающей луже и всё-таки остыла. Второй бочонок он опрокинул на себя — ирренциевая пыль никак не хотела смываться. Он покинул мёртвую равнину, когда солнце близилось к зениту. Поле расплавленного стекла осталось позади, хотя осколки его ещё блестели в пыли. Сквозь иссохшую почву пробивалась белесая и желтая трава — мекха, насколько можно было понять. Мекха, изувеченная лучами и засухой до неузнаваемости, крохотные колючие шарики Менси и жёлтая поникшая геза, трава засушливых степей. Фрисс не знал, откуда все эти растения берут влагу, но видеть их было приятно. Лучистая пустыня кончилась, началась обыкновенная, а это уже не так страшно. На горизонте виднелось тёмное пятно — развалины чего-то огромного, явно построенного до Применения. Фрисс усмехнулся, кивнул своим мыслям и пошёл к руинам. Судя по всему, там лежал Старый Город, один из десятков Старых Городов Аркасии. Его следовало перерыть сверху донизу. Где ещё искать Старое Оружие, как не в Старом Городе?! Речник мимоходом вспомнил легендарный поиск позапрошлого года, тяжело вздохнул и продолжил путь. Вокруг было тихо, даже ветер притаился, и шорох каждой песчаной мыши или ящерки разносился далеко по степи. Что-то звенело, скрежетало и потрескивало за гребнем холма — и Речник заинтересовался и тихо обошёл возвышенность. А потом замер от изумления и радости. Высокий сармат в иссиня-чёрной броне сидел у холма и рассматривал остатки странного приспособления, из которого свисали проводки и сыпались хлопья ржавчины. Пахло окалиной и горелым фрилом. Сармат с досадой отбросил бесполезные обломки, тяжело поднялся на ноги и шагнул к Речнику.

— Фриссгейн, — сказал он устало. — Я мог бы сразу догадаться. Кто ещё без скафандра полезет в Гиблые Земли?!

— Я не по своей воле, Гедимин, честно, — помотал головой Речник, крепко сжимая бронированную руку сармата. — Это правда ты? Не морок из Гиблых Земель?

— Надо же было так облучиться… — пробормотал Гедимин, рассматривая Фрисса с любопытством исследователя, и достал из-под броневой пластины ампулу с флонием. — Твоё счастье, если поможет.

Как ты вообще выжил, любитель ненаправленных мутаций?!

— Я очень рад, что не разминулся с тобой, — сказал Фрисс, потирая зудящую и опухающую от флония руку. — У меня была карта безопасного пути, но я, похоже, сбился с дороги.

— Какого пути? — глаза сармата расширились и опасно сверкнули. — Безопасного? Не мог бы ты показать мне эту карту…

— Аларкон, командир станции «Иджес», дал мне нужные ориентиры, — удивлённо сказал Фрисс. — Наверное, ты его знаешь. Он прошёл по Гиблым Землям без скафандра, когда его выгнали из Ураниума, и нашёл станцию. Я был у него в гостях… Что не так, Гедимин?

— Аларкон, командир «Иджеса»? Прекрасно помню, — сармат медленно кивнул. — Два разрушенных альнкита и выломанные опоры по западной стороне. Когда станцию вскрыли, внутрь нельзя было зайти без тяжёлой защиты. Если бы Аларкон не настоял тогда, её и вскрывать не стали бы, по излучению сочли, что она разрушена полностью. Он получил «Иджес» по праву… Но он никогда не пересекал Гиблые Земли, Фриссгейн. Его прихватил тогда с собой корабль, везущий на восток отходы. Мне вот с попутными кораблями не везёт. И никто не выгонял его, тем более — без скафандра. Но мне уже кажется, что идея неплоха. Так что он сказал тебе? Что знает безопасный путь по Гиблым Землям? Фрисс молча кивнул и уткнулся взглядом в землю. Мысли вихрем метались в его голове.

— Значит, он отправил меня… и других… на верную смерть, — сказал Речник в наступившей тишине. — Зачем?!

— Спрошу при встрече, — хмуро бросил сармат и повесил оплавленные обломки на спину, рядом со сфалтом. — Не бойся, Фриссгейн. Я загляну к нему этой же осенью. Фриссу трудно было сейчас думать, но он понял, что сармат собирается в путь, и поторопился поднять сумку и застегнуть перевязь.

— Ты тоже идёшь на запад, Гедимин? Можно мне с тобой? Меня отправили в Ураниум-Сити…

— Как и меня, — посмотрел на него сармат. — Нам, похоже, по пути.

Не бегай. Забирайся на плечи, я понесу тебя.

— Не надо! — Речник смутился. — Я просто устал немного, а так — могу идти хоть до вечера.

— Не можешь, — сармат глядел пристально, с некоторой тревогой. — Давно немеют ноги?.. Я знаю, как действует ЭСТ-излучение. Не тяни время, нам нужно уйти с пути Альквэа, пока пылью не занесло! Фрисс сделал шаг — и пошатнулся. Гедимин был прав, Гиблые Земли всё-таки догнали Речника, и он не чувствовал ступней и едва мог шевельнуть ногой. Сармат помог ему забраться к себе на плечо, и Фрисс устроился там, держась за сопло сфалта.

— Вон там какие-то развалины. Что это? — спросил он, оглядываясь по сторонам. — Может, мы там спрячемся от ветра? Гедимин повернулся к руинам.

— А, Чивенкве… — равнодушно сказал он. — Ладно. По крайней мере, там «чисто». Серые развалины медленно приближались. Солнце нещадно жгло иссохшую степь, чёрная броня Гедимина так накалилась, что казалось — сейчас потечёт каплями. Тёмно-синий скафандр Речника был ничуть не холоднее. Ни одно существо не высовывалось из норы в разгар полуденного зноя, только в белесом небе реяли смутные тени — Гедимин называл их полуденниками — и высматривали свежую падаль.

— Старое Оружие? Понятия не имею, — Древний Сармат был равнодушен к арсеналам Тлаканты. — Я плохо разбираюсь как в ваших обычаях, так и в легендах. Какие-то крохи, возможно, пережили Применение,