Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

Капитан поправил спадающую на глаза фуражку и ответил:

— Люблю, знаете ли, поглазеть на хорошую драку.

XVII. «Записки убийцы»

Капитан тщательно обыскал нас. Я был пуст. А Кора рассталась со своим рюкзачком-гробиком и двумя мобилами, одна из которых когда-то принадлежала мне.

— Позвольте мне предложить вам переехать на новую квартиру, — добродушно сказал наш тюремщик и сделал приглашающий жест.

Стена за нами закрылась, и мы стали обживаться в отведенных камерах.

Впрочем, местечко оказалось довольно уютным. Исправно работали свет, канализация и водопровод. Также там имелась пятилитровая бутыль воды и целый мешок со жратвой, представленной тюбиками с космоедой, баночкой витаминов и шоколадными батончиками. Не забыл капитан и о духовной пище: на койке, которая и вправду была мягкой, лежала электронная читалка со стилусом. Я немедленно включил ее и оценил подборку текстов. Наш работорговец оказался тем еще пошляком. В его коллекции преобладала романтическая фантастика, женские романы и тому подобная белиберда. Да даже мои любимые комиксы про Ставра Звездного, тоже далеко не шедевры мировой литературы, будут получше романов типа «Красотка Джейн в плену развратных тентаклей» или «Мир плотских утех Каролины Уайт»!

Кора же сразу, едва за нами закрылась стена, подняла шум. Звуконепроницаемая прозрачная стена между нашими комнатами не позволяла мне услышать ее голос, но орала она так, что на шее вздулись жилы. Кора сопровождала свои вопли ударами кулаками по стенам и пинками ботинками по трубам. Но результат был нулевым. Подустав и, наверное, охрипнув, она переключилась на меня и стала показывать неприличные и угрожающие жесты. В ответ я только кивал и пожимал плечами, что злило ее еще сильнее. Вскоре она совсем выбилась из сил, рухнула на кровать и, накинув на голову капюшон, отвернулась к стенке.

А я был спокоен как тюлень. В последнее время смерть практически ходила за мной по пятам. Но всякий раз мне удавалось сбежать. Возможно, прозвучит излишне самонадеянно, но я верил в свою звезду.

Я снова обратился к читалке и стал искать, чем бы себя развлечь. Перед глазами одна за одной мелькали цветастые обложки с соответствующими названиями: «Невесты для дракона», «Лишия Нафф — трехгрудая богиня любви», «Лена — нимфоманка с Вернера», «Новая Лолита», «В погоне за удовольствиями», «Кошкодевочка Айко в мире запретных удовольствий», «В гареме все спокойно», «Песня невесты крокодила», «Пленница двух королей», «Хрустальная туфелька для подлеца», «Школьные забавы», «Выпускной экзамен для ведьмы», «Поцелуй феи», «Наложница кракена. Книга шестая», «Пикантная особенность Линды Чао», «Академия любовников. Урок первый: никогда не перечь директору», «Некромант из Вальхаллы. Сок любви», «Твои глаза — мой оберег», «Все ведьмы делают это», «Кофеек, круассан и джаз», «Демоны любят погорячее», «Уши, лапы хвост и чашечка эспрессо», «Целуй меня на Каллисто», «Загадочная история Сильвии», «Мой муж — сексуальный вампир, и это нормально», «Кот с тобой! На мягких лапах», «Море, запах фиалки и кое-что о нем», «Забавы ради», «Лорд Клинок, генерал Призрак и девушка с крыльями дракона», «Ведьмак и наложница дракона» и все в таком же духе. Прежде я думал, что такую литературу пишут женщины для женщин, пока не повстречал одного типа. Пузатый карапуз с необыкновенно маленькими ручками, он трудился журналистом, а на досуге как раз и ваял подобные творения. Звали его Люсьен Ганцелевич, писал же под псевдонимом Алиса Снежинка. И писал, надо сказать, хорошо, книги имели определенный успех. Он-то и рассказал мне, что мужчины составляют около тридцати процентов аудитории его читателей.

Вдруг я увидел обложку книжки «Записки убийцы» — той самой, которую рекомендовала мне Норико. Речь там шла о Шкете — безжалостном наемном убийце с редким генетическим заболеванием, из-за которого он, взрослый мужчина, выглядел как десятилетний пацан. Именно его «Гаррота» наняла, чтобы убить нас. Книжка была коротенькой. Больше половины объема занимала документальная хроника с различными протоколами, интервью экспертов и свидетелей, описание мест преступлений. А вот дальше публиковался дневник главного героя.

Я вытащил из пакета первый попавшийся шоколадный батончик, содрал обертку, открыл файл и стал читать...

«Облака. Какие же они все-таки разные. Одно напоминает слона. Другое — сказочный замок. Вот мимо проплыл лохматый пес. А вот — пароход. Я люблю смотреть на облака. Это меня умиротворяет.

Час назад я убил одну старушку. Она сама себя заказала. Старушка была одинока. Ее муж давно умер, а единственная подруга отправилась в сумасшедший дом.

— Я просто устала жить, — сказала старушка.

Но перед смертью она захотела выпить чайку. Делала это старушка из малюсенькой фарфоровой чашечки с розовым бутоном на боку. На столике стоял пузатый чайничек и розетка с малиновым вареньем, которое она ела серебряной ложечкой.

Она говорила о себе:

— Жизнь меня не обидела. Судьба дала многое. И молодость была, и здоровье было. И хороший муж, упокой боженька его душу. Лишь одного счастья я не знала. Не дал мне боженька детей. Так получилось...

Рассказала, какой была в молодости красавицей и как за ней увивались мужчины. Про любимые фильмы рассказала. Про любимую музыку. Про то, как однажды, когда ей было шестнадцать, незнакомый курсант подарил ей букет цветов и она до сих пор помнит их запах. Я молча слушал ее, а она все говорила и говорила.

И я выстрелил ей в голову.

Старушка соврала. Она не хотела умереть, ей просто нужен был человек, который бы ее выслушал.

Но я не соцработник и не психолог. Моя работа — не слушать, а затыкать рты.

Я — киллер.

Я смотрю на облака.

Я почти не пользуюсь плазменным оружием. Предпочитаю огнестрел. Иногда использую сапожное шило или взрывчатку. Очень редко — яд.

Один бизнесмен заказал мне своего партнера. Он хотел, чтобы тот умирал долго и мучительно. Я остановил свой выбор на шанхайском коктейле. Этот смертельный яд не имеет вкуса и запаха, не оставляет следов, его невозможно обнаружить при вскрытии. Партнер бизнесмена умер в мучениях. За две недели он превратился в глубокого старика. Волосы выпадали клоками, с тела сошла кожа, один за другим отказывали внутренние органы. Но даже на смертном одре, испытывая жуткую боль, этот человек молил об одном. Пожить еще немного. Еще полчасика пожить...

Я смотрю на облака.

То, что я не такой, как все, обнаружилось не сразу. В младших классах я был самым маленьким. Но в учебе и по физподготовке всегда оказывался лучшим.

Отца у меня не было. Только матушка. Очень набожная женщина. Она не верила диагнозам врачей