Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

материализовался курносый человечек в зеленом пиджаке и красном галстуке. Его рожица напоминала крысиную мордочку — такая же вытянутая и хитрая, а красные глазки бегали, как загнанные зверьки.

— А это — товарищ Дванов, — такой аттестации удостоился он.

— Очень интересно, очень интересно, — просипел появившийся мерзким, хриплым голосом с ощутимой нотой насмешки.

— Отойдем на секундочку, — командирша взяла его под локоть и увела на кухню.

— Зря я тебя послушал, Проныра, — шепнул Циклоп.

— Успокойся. Все будет чики-пики.

— Чики-пики?!

— Все будет в ажуре.

— Проныра, ты меня удивляешь.

— Да не парься ты. Потянем еще немножко время, а потом накроем всю шайку разом. И хрен они отвертятся!

— Ты уверен?

— Еще как! Скажу больше: восемнадцать миллионов — это только цветочки. Если сдадим карбонариев всем скопом, нам отвалят вдовое больше!

— С чего ты взял?

— Простая логика.

Мутант помотал головой и грустно вздохнул:

— Мало того, что мы бросили Профи и Фиделя, так ты еще и Помилку впутал в эту историю.

Это был удар ниже пояса. Но я не стал спорить. Еще пару-тройку раз прокрутил в голове спасительную мантру и твердо сказал:

— Доверься мне.

В этот момент вернулись Мина и Дванов. Могу ошибаться, но, кажется, они что-то там употребили. Не то чтобы в их поведении произошли какие-то изменения, просто я это почуял на каком-то интуитивном уровне.

Раздался грохот. Это Помилка дала задний ход, и чудо-кресло задело колонку, которая повалилась на пол.

Чевенгур наконец оторвался от клавиатуры и удивленно воззрился на нас:

— Почему здесь посторонние?!

— Они не посторонние, — успокоила его Мина.

Компьютерщик обвел нас подозрительным взглядом, пожал плечами и снова принялся молотить по клавишам.

— Мы, наверное, тут мешаем, — озвучил свою догадку Циклоп.

— Будет лучше пройти в другую комнату, — согласилась Мина.

Комната, куда мы переместились, выглядела почище. Конечно, и тут царил бардак, но не в таких объемах. Мебели почти не было. На полу валялись четыре матраса с покрывалами, да у окна состоял колченогий стул. На одной из стен висела огромная картина, выполненная масляными красками. На ней — улыбающийся толстяк-азиат в однобортном зеленом кителе и военной кепке с красной звездой на околыше. Под потолком висела громоздкая люстра с имитацией свечей. Две «свечи» не горели.

— Товарищ Чевенгур — гений с большой буквы. На его плечах держится КОМА. Я порой удивляюсь его работоспособности. Он может несколько дней сидеть за компом без перерыва на сон, — восхищенно говорила Мина. — Товарищ Чевенгур — величайший хакер в Системе. Таких, как он, днем с огнем не сыщешь!

— Вот только беда, он — долбаный коммунист, — добавил Дванов.

— А я считаю, что это как раз хорошо! Мы, люди с разным мировоззрением, должны выступить одним фронтом ради общей цели: сделать Марс свободным!

Дванов недовольно пожевал губы:

— Ненавижу коммуняк. Они все больны марксистским триппером, компромиссной гонореей и политическим трихомонозом. В наше время нужно быть решительным. Нужно драться!

— А мы чем, по-твоему, занимаемся?

Щеки Дванова покрылись бурыми пятнами, на лбу выступил пот:

— Мы топчемся на одном месте. Марс — всего лишь верхушка айсберга. Мы должны уничтожить современную цивилизацию! Посеять всеобщий хаос!

— Не гони лошадей, товарищ Дванов.

Тот сделал глубокий вдох, достал из кармана пиджака назальный ингалятор в форме единорога и впрыснул в ноздрю какую-то дрянь. Постепенно краска отхлынула от его лица.

— Прости, товарищ Мина, я начинаю нервничать, когда речь заходит о мировой революции.

— Извините, что вмешиваюсь, — произнес я. — А каких вы придерживаетесь взглядов?

— Я — нигилист! — не без гордости ответил Дванов.

— Это что еще такое?

— Нигилизм — это полное отрицание правил и законов.

— А во что вы тогда верите?

— Ни во что.

— Даже в нигилизм?

— Особенно в нигилизм.

«А ведь эти ребята тоже когда-то были детьми, кушали кашку, лепили куличики в песочнице. И вот что из них выросло», — подумал я.

— Я рассказала о тебе товарищу Дванову, и он поддерживает мою точку зрения, — сообщила Мина. — Мы будем писать книгу!

— Ура, — тихонько сказал я. — Но мне бы хотелось познакомится с другими членами комитета.

Мина хохотнула:

— А никого больше нет. Только мы. Я — сердце комитета, товарищ Чевенгур — разум, товарищ Дванов — душа, а товарищ Ревволь... ну, он закадычный друг товарища Чевенгура. Они просто постоянно ходят вместе.

— Я ничего не понимаю...

— Давай, я объясню, — встрял Дванов. — В наш век высоких технологий не обязательно иметь армию вооруженных до зубов бойцов. Оружие современного революционера — компьютер, подключенный к Энергонету. Достаточно создать информационный шум, и дело в шляпе.

— А как же беспорядки? Это же не понарошку.

— У нас все по чесноку! И беспорядки, и студенческие бунты, и забастовки.

— И все-таки я не догоняю...

— Мы прониклись идеями революции еще в студенчестве. Нашими кумирами были борцы Комитета освобождения Марса, когда-то наводившие шороху в Системе. Большинство из них уже сидят за решеткой, а те, кого не поймали, отошли от дел. Но сам бренд остался! Сечешь?

— Кажется, начинаю понимать. Значит, ваша организация — фальшивка?

— Скажешь тоже! Мы и есть КОМА. Только в улучшенной версии. Мы создали миф про Мину Лепесток, про возрожденный Комитет освобождения Марса, нашли на просторах Энергонета сочувствующих революции людей — и понеслось! Маховик закрутился! Марсиане сами стали создавать ячейки комитета. Миф стал жить своей жизнью. Сейчас мы только подбрасываем в топку дровишки. А паровоз разогнался, да так, что его не остановить!

— Но ведь люди гибнут. Марс на пороге гражданской войны.

— Хорошая гражданская война лучше прогнившего мира. Это раз. Два — лучше умереть, захлебнувшись в крови врага, чем в куче дерьма.

«Да они совсем заигрались в свои кровавые игрища. Ну ничего, скоро придут взрослые дядьки и отшлепают их по попке», — подумалось мне.

И я наконец-то принесу пользу обществу. И деньжат срублю заодно. Совмещу, так сказать, приятное с полезным. Впрочем, деньги в данном случае для меня важнее, хотя и от медальки я бы не отказался. Надеюсь, Баюн не соврал, и наши мультипаспорта настоящие, а то есть шанс загреметь на скамью подсудимых вместе с этими гавриками.

Странные они, конечно, ребята. Особенно Мина Лепесток. Зачем ей