"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 - Владимир Мухин

стражник[16], выставленный у наших дверей Конгером, был бодр, собран и внимателен — поприветствовал меня ударом десницы по груди, ответил на приветствие улыбкой и продолжил нести службу, как ни в чем не бывало. Я на цыпочках вошел в большую гостиную, привычно прислушался к тишине и с удивлением почувствовал сначала отклик от сознания Найты, а затем и ее приближение.

То, что она чем-то страшно расстроена, сообразил чуть позже, когда стянул сапоги, выпрямился и сделал пару шагов в сторону бани. Поэтому дождался появления старшей Дарующей, жестом приказал ей идти следом и бесшумно двинулся туда, куда собирался.

Пока снимал с себя перевязь с оружием, раздевался и наполнял бочку чуть теплой водой, женщина молчала. А когда забрался внутрь, откинулся на стенку и расслабился, подошла поближе и виновато вздохнула:

— Прости, Нейл, но я опять создала тебе проблемы!

— А чуть подробнее можно? — спросил я, и прислушался к ее эмоциям. А когда понял, что Дарующую трясет из-за чувства вины, ласково плеснул навстречу волной тепла и нежности.

Увы, вместо ожидаемого облегчения или радости в ее взгляде появилась обреченность:

— Перед самым концом приема мы с Тиной отошли справить нужду. Вдвоем, так как в Уголок Вечной Стужи перед самым нашим уходом заглянул Лайвенский Пес, и Майра с девочками осталась его развлекать. В дамской комнате Тину задержала то ли хорошая знакомая, то ли старая подруга, а я, вместо того чтобы подождать конца разговора где-нибудь поблизости, проявила такт и вышла в коридор.

— И?

Женщина сглотнула:

— А там почему-то оказался Гирлон ар Зейвен! Близко — буквально в шаге от меня. Игнорировать приветствие посла, да еще моей, вроде как, родины я сочла неправильным, поэтому присела в реверансе. А когда встала, он уже держал меня на запястье и говорил…

— Неужели комплименты настоящего торренца оказались настолько изысканны, что ты не смогла найти в себе силы стряхнуть захват и вернуться в дамскую комнату? — пошутил я, чтобы успокоить Дарующую хотя бы чуть-чуть.

— Это были не комплименты! — чуть не плача, выдохнула она. — Он потребовал, чтобы мы, соотечественницы, вспомнили о земле, которая нас вскормила, и помогли Торрену в некоторых мелочах.

— То есть, убеждал поработать на Ночной двор[17]? — понимающе усмехнулся я.

Найта опустила голову и потерянно кивнула:

— Именно! А потом сказал, что если мы не согласимся, то король Торрена очень обидится и пришлет в Лайвен кого-нибудь из своих верных вассалов. Точнее, посланца, который заставит нас почувствовать свое настоящее место.

— А потом отпустил твою руку и ушел? — на всякий случай уточнил я, хотя прекрасно понимал, что спрашивать не обязательно.

Дарующая кивнула снова.

— Что ж, суть тех проблем, которые «ты создала», понятна… — буркнул я и встал. — Поговорим о них чуть позже. А пока помоги-ка мне вымыться…

…Пока я мылился, ополаскивался и вытирался, Дарующая обреченно молчала. Когда вышел из бани и двинулся в сторону третьей, обычно пустующей, спальни — тоже. А когда прошел малую гостиную насквозь, остановился перед кроватью и негромко приказал женщине раздеваться и забираться в постель, покорно потянула вверх нижнюю рубашку.

Я забрался под одеяло первым и сразу же похлопал по простыне с левой стороны от себя. Дал женщине время улечься рядом и накрыть нас простыней, перевернулся на бок и успокаивающе провел ладонью по ее волосам:

— Закрой глаза и очень внимательно слушай то, что я буду говорить…

Она опустила ресницы и нервно сглотнула.

— Ты виновата всего в двух вещах. В том, что вышла в коридор одна…

— … и в том, что не ушла обратно сразу же, как только увидела посла!

— Нет. Ты не могла уйти, не поздоровавшись: он — представитель короля Торрена при дворе нашего верховного сюзерена, поэтому любой маллорец обязан вести себя по отношению к ар Зейвену куда более учтиво, чем к своим соотечественникам! — твердо сказал я. А через несколько ударов сердца продолжил: — Ты виновата в другом — в том, что не развиваешь свой Дар!

Женщина пошла красными пятнами, отползла ладони на полторы и даже прикрыла ладонью грудь! Потом открыла глаза и уставилась на меня взглядом, полным такого ужаса, что я не выдержал и тихо рассмеялся:

— Найта, ты — Дарующая! Прежде, чем паниковать, прислушайся!

Пробужденный Дар обжег меня дикой смесью тепла и холода, но Найте стало чуточку легче. А через десяток ударов сердца к ней вернулась и способность соображать:

— Но… как⁈

— Что именно изменило Дар твоей дочери в последний раз, знаешь?

Женщина покраснела еще гуще и выстудила меня таким же всполохом, что и ранее.

— Ты ошибаешься… — стараясь не улыбаться, вздохнул я. — Его развивает не близость мужчины и женщины, а безграничное доверие между ними.

Найта прикрыла лицо ладонями, некоторое время молчала, а затем истерически захихикала. Сначала еле слышно, потом чуть громче, а когда почувствовала, что вот-вот перебудит весь дворец, схватила в ближайшую подушку и накрыла ею лицо. Впрочем, справиться с истерикой ей удалось довольно быстро, поэтому подушка улетела на место, а Дарующая повернулась ко мне и виновато дотронулась рукой до предплечья:

— Прости…

Я махнул рукой — мол, мелочи — и задал очередной вопрос:

— Ты мне доверяешь?

Теперь женщина не колебалась ни мгновения:

— Да!

— Тогда попробуй найти положение, в котором меня слышно лучше всего, и расслабься.

Найта подумала, перевернулась на левый бок, вжалась в меня спиной и ягодицами, немного поколебалась и подложила мою руку себе под грудь.

— Теперь закрой глаза, пробуди Дар и «толкни» его ко мне. Так, как будто пытаешься отдать. И по-настоящему захоти это сделать…

Ощущение «морозного жара» тут же пропало. А вместо него меня окутало теплое облако, которое дышало чувством вины.

— Найта, выброси из головы всякие глупости! — приказал я прямо в симпатичное розовое ушко. — Ты меня уважаешь?

— Да.

— Доверяешь⁈

— Да!

— Тогда дай мне это почувствовать! И перестань уже закрываться!

Через несколько ударов сердца пелена, разделяющая наши души, задрожала, как под сильным ветром, и пошла волнами, то истончаясь, то снова утолщаясь.

— Тебе есть, что от меня скрывать? — расстроено спросил я, когда почувствовал, что слышу женщину все хуже и хуже.

Дарующая испуганно вжала голову в плечи:

— Н-нет…

Увы, особой уверенности в этом утверждении не чувствовалось, поэтому я задал еще один вопрос:

— По-твоему, я способен воспользоваться тем, что