Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь

— Думаешь?

— Их почерк. Пять лет после поимки их лидера не показывались, а тут вылезли и решили сыграть по крупному. Двадцать одарённых. И если бы не череда случайностей, мы бы их потеряли.

— Скворцов, — щурясь кивает женщина.

— Именно. Он появился на год раньше, поставил на уши всю школу. Из-за заморочек отказался от похода, но в последний момент передумал и поехал. И вот я думаю… Думаю, какую страшную и невосполнимую утрату мы бы понесли, если бы не этот чудик.

— Подробнее, — собирается Морозова.

— Из показаний следует, что в сознании и здравом рассудке остался он один. Далее он приводит в чувства одноклассника и вдвоём они вытаскивают всех. Промедли они минут на пять и как минимум полкласса, задохнулись бы и сгорели. По расчётам аналитиков, те трое остановившихся водителей, толком ничего бы не сделали, да и в огонь бы вряд ли сунулись. Не бойцы, совсем.

— Скворцов, — улыбается Морозова. — Какие способности?

— Основные пока не проснулись. Но кое-что интересное… Вы же всё знаете.

— Знаю, — улыбается Морозова. — И мысли твои уже прочитала. Но хочу услышать, а в идеале увидеть его.

— Товарищ генерал-лейтенант, Скворцов не в лучшем состоянии, по докладам подполковника Грибочкиной он в коме и трогать его сейчас…

— Трогать его сейчас, наилучший вариант, — мило хлопая ресницами надувает губы Морозова. — Он слаб, беззащитен. Сопротивляться не сможет, поэтому вреда себе не причинит. Я посмотрю. Товарищ полковник, я только посмотрю, обещаю что с вашим подопечным ничего не случится.

— Хорошо, Екатерина Константиновна, — поправляя ворот рубашки бормочет Горчаков. — Едем в госпиталь.

— Нет, полковник, мы летим в госпиталь. Летим быстро и смотрим. Вертолёт уже ждёт. Ещё по стаканчику и можем отбывать.

****

В военном госпитале куда доставили пострадавших царит суета. Всё потому что Грибочкина заграбастала себе весь актовый зал. Где со слов вышедшего встречать гостей командира части, почему-то с подбитым глазом, начала заниматься чем-то непонятным. Чем именно они не видят, но слышат как она двигает кровати, злорадно хихикает и матерится.

Горчаков и Морозова проходят по коридорам, показав охране удостоверения заходят в актовый зал и видят странную картину. Кровати со всеми пострадавшими находятся как на схеме. Плюс к этому, явно спящие Некрасова и Кошка стоят на своих местах. Чуть в стороне табуретка, с цветком в горшке. Весь пол изуродован глубокими бороздами от ножек кроватей. Грибочкина стоит в стороне и прикусив язык быстро печатает в планшете.

— Маш? — кивает Горчаков. — А что это?

— Это! — улыбаясь восклицает Грибочкина. — Полное подтверждение моей теории. Семья Скворцовых, то есть мы, уникальный биологический механизм. Сейчас я вам продемонстрирую. Девушка, можно вас…

— Грибочкина… — шипит полковник.

Однако Маша не слушает, хватает Морозову за руку, утаскивает к табуретке, и сняв оттуда цветок, усаживает Екатерину.

— А что должно случится? — спрашивает Морозова.

— Увидите, — округлив глаза шепчет Маша.

Не происходит ничего. Морозова сидит, крутит головой, как вдруг…

— Ах, — начиная светиться томно выдыхает она, сжимает ноги и запрокидывает голову.

— Грибочкина, ты что творишь? — рычит Горчаков. — Ты…

Договорить он не успевает, Сидящая на стуле Морозова начинает сильнее светится. Со стоном раскидывает руки и выгибается. Кожа на её лице выравнивается, еле заметные морщинки у глаз и губ разглаживаются. И без того непропорционально большая грудь приподнимается и увеличивается. Щёлкнув с пиджака отлетает пуговица. На которую Горчаков и переключает всё своё внимание. Пуговица полетела в сторону схемы, зависла в воздухе и теперь медленно отплывает назад.

— Защита?