"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 - Владимир Мухин

малую гостиную, куда Тина после звонка сигнального колокольчика закатила доставленные к дверям наших покоев столики[7] с едой, удобно устроилась в одном из кресел и задумчиво уставилась на Найту с Вэйлькой, раскладывавших по тарелкам мясо с тушеными овощами:

— Знаешь, Эвис, что меня больше всего поражает в твоей семье?

Я отрицательно мотнул головой.

— Отношения между твоими женщинами: я постоянно наблюдаю за ними и впрямую, и сквозь ресницы, и в отражениях зеркал, но не вижу ни зависти, ни соперничества, ни взаимного недовольства! Вообще ни в ком, понимаешь?

— Может, потому что этих чувств в них нет? — потянувшись за куском сыра, спросил я.

— Так не бывает! — отрезала она. — Для того, чтобы женщина ни с кем не грызлась за теплое место рядом с мужем, она должна быть единственной!

— У Нейла все места теплые! — хихикнула мелкая. — И женщина у него одна-единственная. Просто с одной душой и пятью телами!

Мои красавицы согласно кивнули. Причем кивнули абсолютно одинаково и одновременно. А когда Дора ошалело вытаращила глаза, весело рассмеялись!

Я показал расшалившейся Вэйльке кулак, а когда она состроила невинное выражение лица и похлопала ресницами, «объяснил» гостье очередную странность:

— Отрабатывать только перемещения и удары им скучно. Вот и развлекаются, вбивая в ноги всякую ерунду вроде одновременного кивка или поворота. Знаете, я иногда подумываю дать им в руки пехотные щиты и месяц-другой погонять на перестроениях в пешем строю.

— Зачем⁈ — ужаснулась ар Маггор.

— Если я буду с утра и до вечера требовать слитности движений, то она им очень быстро надоест!

— Шутишь, что ли? — не сразу сообразила она.

— Ну да! — покаялся я. — Ведь к этим платьицам щиты не подойдут…

Представив себе эту картину, женщина расхохоталась. А уже через половину кольца забыла и про поразившую ее слаженность, и про одну душу на пятерых — начала рассказывать историю за историей из своей молодости. И посерьезнела только тогда, когда ужин был уничтожен, а столики с грязной посудой выехали в коридор:

— Нейл, уделишь мне четверть кольца для беседы наедине?

Вместо ответа я встал с кресла и пригласил ее следовать за собой. А когда зашел во вторую малую гостиную и уселся на ближайший диван, то вопросительно уставился ей в глаза.

— Я хочу еще раз извиниться за то, что оскорбила и выставила тебя в не лучшем свете перед Магнусом ар Койреном! — густо покраснев, но не пряча взгляда, твердо сказала она. — Я была неправа.

— В этом нет необходимости — я вас уже простил.

— Есть! — вздохнула женщина. — После того, как вы позвенели с ним мечами, он ходит, сам не свой, и рассказывает всем и каждому, что в Маггоре появился второй Гаттор Молния!

— Я его не побеждал! — напомнил я.

— Ну да! — язвительно поддакнула ар Маггор. — Не дал ему ни разу коснуться себя клинком, а сам атаки только изображал…

— А что мне было делать? Место первого клинка Маллора я занимать не хочу.

— Не знаю. Но вчера вечером Магнус где-то столкнулся с Торваром ар Тиером и начал с восторгом описывать ваш бой. А когда тысячник ляпнул что-то вроде «Что, и ты ему поддался?», вызвал того на поединок и тяжело ранил. В общем, Тиер в постели, Койрен продолжает восторгаться, а по Лайвену расходятся слухи один невероятнее другого.

— А я-то думал, что к нам гости-то зачастили! — воскликнул я, а затем пересказал Доре все то, что услышал от своих вассалов.

— Ну все, моими стараниями спокойная часть зимы, можно сказать, закончилась… — страшно расстроилась женщина. — Что ж, будем готовиться к неприятностям…

Готовиться к неприятностям я начал уже через половину стражи, когда донельзя расстроенная гостья удалилась в третью спальню, улеглась на кровать и погрузилась в мрачные раздумья: подозвал к себе обеих Дарующих и поинтересовался, как обстоят дела с последними изменением на скорость движений, которое они начали проводить в два Дара. Оказалось, что кроме Вэйльки, его успели попробовать на Найте и Майре.

— Только оно не совсем на скорость! — призналась младшая. — Сильнее всего меняется реакция: движения противников словно замедляются, и ты успеваешь не только двигаться, но и думать.

— А что еще? — почувствовав в ее эмоциях какую-то недоговоренность, спросил я.

— Первое время слегка кружится голова и немного подташнивает… — подала голос Найта. — А еще чувствуешь себя беременной.

— В смысле? — не понял я.

— Я полдня лизала мел и двое суток ела за троих! Майра грызла яблоки, не переставая, а кушала вообще за пятерых.

— А я ходила с серебряной монеткой за щекой и уминала мед вместе с сотами! — призналась первая меньшица.

— Это мелочи! Как-нибудь переживу… — заключил я. — В общем, придется обойтись без сюрприза — сегодня измените меня.

Возражений не последовало. Поэтому через пару колец, ополоснувшись перед сном, мы втроем ввалились в спальню. Я сразу же рухнул на кровать. А когда перевернулся на спину и посмотрел на намеренно замешкавшихся Дарующих, то согрел их души искренним восхищением:

— Нет, все-таки вы самые красивые женщины на свете!

Они засияли, о-о-очень неторопливо двинулись ко мне, чувственно покачивая бедрами и плавясь от счастья. Причем на этот раз в душе Найты не было ни тени стеснения или неуверенности в себе. Наоборот — она упивалась моими эмоциями и жаждала радовать меня красотой своего тела! Точно так же изменилось ее поведение и в остальном — забравшись на постель, женщина с большим удовольствием перепробовала несколько вариантов объятий. А когда нашла тот, в котором чувствовала меня ярче всего, начала настраиваться на изменение. И, дождавшись мысленной команды «сестрички», наконец, пробудила Дар в полную силу.

К моему удивлению, мощи в нем прибавилось весьма ощутимо. Пообещав себе поинтересоваться причинами с утра, я добавил каждой Дарующей немного воли, полностью расслабился и растворился в общем сознании…

…Вывалиться в реальность оказалось куда сложнее, чем обычно, ведь там, в буйстве двух совершенно разных, но таких ласковых и теплых стихий, было куда уютнее, чем в обычном мире. Но все усиливающееся ощущение, что выйти надо обязательно, звало наружу. И я, собравшись с силами, заставил себя потянуться к собственному телу. Через миг оно рванулось навстречу, приняло в себя мою душу и… ударило по полностью открытому сознанию чувством голода, сводящим с ума,