Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

стол из сосновых досок, загремел Оозик. – Возможно – возможно! – он пленник вашего города. У нас достоверных вестей о нем пока нет. Это и есть один из вопросов, которые нам надлежит обсудить.

Сийюф перевела взгляд на майтеру Мяту.

– Ты начала рассказ о Хартии вашего города, однако этот человек тебя перебил. Продолжай. Все это весьма интересно.

– По-моему, все это жизненно важно. Дабы заручиться благоволением богов, нам надлежит править согласно дарованной ими Хартии. К чему мы стремились с самого начала и вот, преуспели.

– Я бы спросила, кто возглавляет ваше правительство, но ты говоришь, это Шелк, а его здесь нет. Кто из вас командир? Ты?

Майтера Мята отрицательно покачала головой.

– В военных делах я подчиняюсь генералиссимо Оозику. В делах гражданских – советнику Потто, секретарю Аюнтамьенто.

– В таком случае ты здесь ни к чему, – рассудила Сийюф и повернулась к Тритону. – Ты, полагаю, тоже. Однако оба вы сидите за этим столом, а еще одно место свободно. Очевидно, вы переняли наш обычай, велящий каждому приводить с собой подчиненного? В этом и состоит нужное мне объяснение? Ты с Потто, Мята с Оозиком, а со мной… вероятно, Фиалка? Должна сказать, мне в это верится плохо.

– Я – так, для начала, – ответил Тритон. – В курс дел вхожу: я же тут новенький.

В его тоне слышалось все, что угодно, но только не скромность.

– А я здесь, поскольку мы посчитали, что ты, возможно, прислушаешься к словам женщины, тогда как слова мужчин можешь и пропустить мимо ушей, – объяснила майтера Мята.

– Ты сметливее всех, кого я только знаю, – пророкотал Оозик, – и присутствуешь здесь, потому что с тобой мы вернее всего добьемся успеха.

– И заодно чтобы я не прикончил его под шумок, – заговорщически добавил Потто.

– Это он шутит, – заверил Сийюф Тритон.

– Шутит? А жаль. Значит, ты – новый советник? Где же тебя отыскали?

– В Хузгадо, – ответила за Тритона майтера Мята. – Советник Тритон служил там комиссаром, ведал закупкой припасов для стражи кальда, выплатами жалованья и так далее… – Вздохнув, она ненадолго умолкла. – В самом начале, когда Эхидна объявила меня своим мечом, я думала, что от нас потребуется только драться. Но довольно скоро поняла: сражения – лишь меньшая и в некоторых отношениях самая простая часть дела.

Сийюф с улыбкой кивнула.

– Главное зачастую совсем в другом. В добывании припасов для тех, кто в них нуждается – и не только патронов, но провианта, тюфяков, теплой одежды… но ладно. Как бы там ни было, частью нашего соглашения стало признание обеими сторонами, что без Аюнтамьенто, согласно Хартии, не обойтись.

Потто, не поднимаясь с кресла, отвесил ей поклон.

– Но не просто без Аюнтамьенто – без Аюнтамьенто, избранного большинством голосов, с полным составом советников. Возможности устроить выборы мы в сложившемся положении лишены, и посему пообещали провести их по истечении года мирного времени. До тех пор службу продолжат нынешние советники под началом советника Потто в должности секретаря. Новые будут по мере надобности назначаться кальдом, а в его отсутствие – коллегией его доверенных лиц. Состоит она из действующих членов Аюнтамьенто, включая теперь и советника Тритона, а также генералиссимо Оозика, Его Высокомудрия и меня. Мне хотелось видеть среди советников женщину…

– Но из этого ничего не выйдет, – вставила Сийюф, – они же все – мужчины.

– И потому мы назначили в Аюнтамьенто Калужницу. Сейчас ее нет здесь лишь потому, что она в отлучке, объясняет все это горожанам. Мне казалось, нам очень нужна… – Запнувшись, майтера Мята задумалась, как лучше выразиться. – Заурядная женщина незаурядных способностей. Калужница из семьи бедняков, однако сумела самостоятельно, на пустом месте создать извозчичий двор, а значит, руководство ей не в новинку. Кроме того, она – отважнейшая из виронок…

– По-моему, генералиссима, в этом с тобой многие не согласятся, – негромко пробормотал Оозик.

– Словом, Калужница возьмет на себя горожан, а Тритон – Хузгадо, – отмахнувшись от комплимента, подытожила майтера Мята.

– И вот с такими-то, как они, вы приготовились выступить против меня, – задумчиво протянула Сийюф, – однако я не у дел. Прискорбно. Думаю, я вас побью. Побьет ли вас моя генерал Рима? Не знаю. Офицер она дельный, но… Ты спрашивала о любви к моей орде. Зачем?

– В надежде, что тебе захочется сберечь ее, – ответил Оозик, – не меньше, чем мне хочется сберечь стражу. Стычки уже налицо, а если мы начнем драться всерьез, твоя орда поляжет целиком, а мою стражу ждут серьезные потери.

– Не говоря уж о том, что станется с нашим городом, – добавила майтера Мята.

Оозик согласно кивнул.

– Мы желаем победы. Жизнь ставит выше победы только трус.

Майтера Мята хотела было что-то сказать, но Оозик остановил ее, подняв кверху ладонь.

– Уверен, генерал Рима – офицер толковый. Ты не из тех, кто удовольствуется чем-либо меньшим. Однако между толковым офицером и выдающимся командиром – целая пропасть. Подчиненные чувствуют разницу сразу же, а горожане – почти сразу. Заметь, я не спрашиваю, заботит ли тебя судьба твоих бойцов. Мы с тобой слишком схожи – настолько схожи, что в каждом твоем слове мне слышится собственный голос. Ты жаждешь победы и прекрасно, не хуже меня, понимаешь, что с куда большей вероятностью победишь, командуя своими силами сама. Разве ты не согласна, что любой…

– Подданный рани, – вставил Потто.

– Что любой житель вашего города, – продолжил Оозик, – препятствующий тебе вернуться в строй, совершит акт измены? Вопрос вовсе не праздный.

– Думаешь, этому кто-то препятствует? Хотелось бы знать, кто.

Небольшое, однако отнюдь не невзрачное лицо майтеры Мяты засияло решимостью, внутренней силой.

– Позволь мне! Ты, Сийюф, хочешь сразиться со мной, так как многое обо мне слышала. Я биться с тобой не хочу. Не хочу совершенно. Я хочу мира. Хочу покончить с этой дурацкой бойней, дабы жители нашего и вашего городов вернулись к естественной жизни. Но после того как ваши шпионы попытались нас захватить, сделалось очевидно: пока кальд Шелк в ваших руках, о мире не может быть даже речи. Смею надеяться, ты это понимаешь, иначе все разговоры бессмысленны.

– Я тоже пленница, – напомнила Сийюф, коснувшись собственной груди.

– Именно! Ты сберегла мне немало времени. Мы захватили тебя, однако суть в том, что ты нам ни к чему, поскольку ваш город готов отбить тебя силой оружия. Очевидно, самое разумное – обменять тебя на нашего кальда. После этого примирение станет возможным, однако, если восстановить мир не удастся, нам с тобой придется сражаться, чего тебе и хотелось бы. Далее, если…

Сийюф вскинула кверху ладонь. В быстроте и уверенности ее жеста чувствовалась давняя привычка к немедленному повиновению.

– Я обещала вашему Песку освободить Наковальню, человека святой жизни, а еще Мрамор. Мрамор – твоя подруга?

– Да, так и есть.

Майтера Мята бросила взгляд на Оозика, однако Оозик молчал.

– И ты обманула сержанта Песка с капралом Молотом, причем намеренно. Обещала освободить пленников, зная, что оба уже на борту воздушного