"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 - Владимир Мухин

облегчение, которыми меня окутали Дары Вэйльки и Найты при подъезде к дому, чуть-чуть пригасили злость, но во двор я въезжал все еще раздраженным. Видимо, поэтому заспанный Оден, чуть замешкавшийся с открыванием ворот, шарахнулся от моего взгляда, как котенок от своры злющих псов. Тем не менее, я нашел в себе силы поблагодарить Конгера и Раздана за сопровождение, помог Майре спешиться, пожелал всем доброй ночи и поднялся на крыльцо. А когда вошел в дом и закрыл двери изнутри, то с удивлением сообразил, что нас никто не встречает. Хотя, по моим ощущениям, бодрствовали все!

Прислушался еще раз. Почувствовал все то, что скрывалось за радостью от нашего возвращения, и, сорвавшись с места, рванул вверх по лестнице. А когда арбалетным болтом пронесся по коридору, в три прыжка пересек малую гостиную и ворвался в спальню, то невольно выплеснул наружу страх за своих женщин напополам с бешенством, щедро приправленные волей:

— Что случилос-с-сь⁈ Кто ее обидел⁈

Вэйлька, еще до моего появления успевшая повернуться лицом к двери, сжалась, как от удара. А Тину и Найту, с двух сторон обнимавших заплаканную Альку, аж вдавило в постель.

— Умерь свою волю, пожалуйста! — с трудом прохрипела младшая Дарующая и, не дожидаясь, пока я соображу, что надо сделать, полностью пробудила свой Дар.

Почувствовав, что она пытается лечить, причем всех сразу, я заставил себя закрыть глаза, перешел на внутренний взор, оглядел себя и ужаснулся — от меня веяло чернотой, которая откровенно пугала! Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я попытался настроиться на ощущение тепла, любви и заботы, но словно уперся в невидимую стену: во мне клокотала ненависть, которая требовала выхода! Но на прикосновение к плечам теплых, ласковых и очень нежных рук Майры мое тело и сознание отреагировали, как обычно — перенапряженные мышцы постепенно расслабились, сердце, пытавшееся изнутри разорвать грудную клетку, стало биться медленнее, а желание убивать начало понемногу ослабевать. А когда жена прижалась к спине и начала шептать что-то успокаивающее, чернота вдруг исчезла сама собой.

— Я тебя обожаю… — слегка качнувшись назад, чтобы было понятно, к кому относятся эти слова, выдохнул я, а потом требовательно рявкнул: — Кто-нибудь объяснит, почему плакала Алька⁈

— Она слышала твой разговор с Ассашем! — угрюмо буркнула более-менее оклемавшаяся Тина. — И никак не может успокоиться.

Я недоуменно выгнул бровь, затем вспомнил про пуговицу Амси и мысленно застонал. Поэтому скинул с ног сапоги, сорвал плащ и камзол, запрыгнул на постель и втиснулся между Найтой и мелкой:

— Прости! Я забыл, что вы все видите…

Девушка всхлипнула, обняла меня за шею, прижалась потесней и еле слышно прошептала:

— Ты ни в чем не виноват! И потом, я все равно когда-нибудь узнала бы все о твоей маме.

Я кивнул, и ласково провел ладонью по ее спутанным волосам.

— Мне просто стало очень-очень больно и за нее, и за тебя… — призналась она. — А когда я поставила себя на твое место и представила, каково было тащить все наши проблемы на своих плечах, стало просто невыносимо!

— Невыносимо было, когда я был совсем один. Потом появилась Майра, Найта с Вэйлькой, ты с Тиной… — поправил ее я. — А когда мы стали одной семьей, оказалось, что любой груз, поделенный на шестерых, уже не так неподъемен…

— Если бы ты им еще и делился! — сварливо пробурчала девушка, затем открыла глаза и почти невесомо прикоснулась своими губами к моим: — Спасибо за теплые слова и чувства, от которых кружится голова и замирает сердце!

Я ответил на поцелуй, потом вспомнил, как придавил женщин своей волей, и почувствовал, что краснею:

— Простите, я не хотел вас пугать! Просто почувствовал состояние Альки и потерял голову…

— Мы примем извинения… на острове! — прижавшись к моей спине, мурлыкнула Найта. — Когда завалимся в теплую воду у самого берега, будем наслаждаться тихим плеском прибоя и бездумно смотреть на звезды…

— Для тех, кто страдает провалами в памяти: завтра у меня начинается очередное дежурство! — напомнил я.

— Напоминать мне о настоящем возрасте с твоей стороны было ужасно некрасиво! — притворно обиделась старшая Дарующая, а затем перестала дурачиться: — Амси очень просила, чтобы ты навестил ее еще сегодня — у нее к тебе какой-то важный разговор. Вот я и намекнула.

— А Альку с собой берем? Или ей стоит отлежаться? — спросил я и начал приподниматься на локте. Но был опрокинут на спину и зверски замучен маленьким, но очень возмущенным ураганом. Впрочем, буйствовала мелкая совсем недолго — до фразы Вэйльки «ладно, вы развлекайтесь, а мы пошли!», после которой вскочила на ноги и, как была, босиком, вылетела в коридор…

…Хозяйка пляжного домика встретила нас в комнате перехода. Пожелала доброго вечера, сообщила девочкам, что подняла джакузи, проводила их странным взглядом, а затем повернулась ко мне:

— Спасибо, что откликнулись на мою просьбу, арр!

— Всегда пожалуйста! — улыбнулся я. — Только, если можно, обращайтесь просто по имени. Мы ведь не на приеме, правда?

Девушка улыбнулась в ответ и попросила меня следовать за ней. А когда поднялась по лестнице, то поплыла над песком к одной из двух огромных круглых чаш с бурлящей водой, спустилась в дальнюю, «удобно устроилась» на чем-то невидимом, и предложила присоединиться:

— Вода еле теплая. Бурлит воздух и отдельные струйки, которые подаются через отверстия в дне и стенках. Так что свариться заживо вам не грозит!

Об этой штуке мне уже рассказывали, поэтому я совершенно спокойно скинул с себя одежду и спустился в «кипяток». И сразу же почувствовал, как очередное «нечто» подо мной начинает продавливаться и подстраиваться под особенности фигуры. Ждать момента, когда над телом начнут издеваться сотни мелких струек, не стал, а сразу же поймал взгляд призрачной хозяйки:

— Я вас внимательно слушаю…

— Я — искин. Если объяснять теми понятиями, к которым вы привыкли — сознание, созданное Ушедшими, но вместо тела заключенное в одну из составных частей фундамента этого дома. Новорожденные искины делятся на три вида — малые, средние и большие. Тем не менее, всех нас объединяет несколько свойств. Первое — мы жаждем знаний и способны учиться. Второе — обладаем свободой воли в достаточно широких пределах, поэтому можем принимать решения почти без оглядки на тех, кто нас создал. Третье — любой из нас может развиться в полноценную личность. То есть, с определенного момента обучения начать