"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 - Владимир Мухин

предела», даже то, что осталось, потрясало до глубины души. Ведь теперь можно было забыть о понятии «непросматриваемое место» раз и навсегда. Ведь датчики, которые я так добросовестно расставлял, позволяли обнаруживать и сопровождать «взглядом» любое живое существо крупнее воробья, подобравшееся к нашему забору на расстояние ближе пятидесяти шагов. А еще одинаково хорошо видеть и днем, и ночью, и в самое жуткое ненастье. При этом не было никакой разницы, двигаются гости по открытому пространству или прячутся, скажем, в кузнице тех же ар Витзеров. Ведь система не просто показывала их фигуры, а позволяла разглядеть каждый жест или выражение лица, а также могла показать все, чем они вооружены, включая засапожные ножи! Кроме того, датчики позволяли слышать любой разговор, каждое отдельное слово или отслеживать ритм дыхания непрошеных гостей. Но больше всего радовало другое — система, использующая в своей работе часть сознания Амси, умела думать. Поэтому, контролируя не только окрестности особняка, но и все, что происходило на его территории, и могла «сглаживать» ошибки стражников. Скажем, повторить и усилить звук сработавшей «обманки» в том случае, если его не услышат с первого раза, или разбудить стражника отдыхающей смены как каким-нибудь «посторонним звуком», так и коротким импульсом генератора инфразвука.

С возможностями последнего и, к моему жуткому сожалению, единственного доступного средства активной защиты, я разбирался дольше всего. Нет, не с вариантами его включения, коих было очень немного, а с понятиями «частота», «звуковая волна» и «диапазон». То есть, слушал лекцию о зависимости воздействия инфразвука на живые существа от его частоты и мощности. Да, в физиологию процессов я не вдавался, так как чувствовал, что для этого слишком сильно не хватает знаний. Но даже услышанного по «самым верхам» хватало за глаза: этот самый генератор мог не только вызывать сухость во рту, головные боли, нарушения зрения и удушье, но и убивать, разрывая легкие[1]!

В общем, когда и с объяснениями, и с тестовой проверкой системы было закончено, от новых знаний слегка гудела голова и путались мысли. Поэтому, подумав, я решил, что не мешает слегка отвлечься. Скажем, посидеть в бочке с горячей водой или поваляться в джакузи. Но потом вспомнил о гостях, артели Гохи, вечерней поездке на бал, посмотрел на мерную свечу, вздохнул и подключился к камере своей гостиной.

К моей искренней радости, ни Ирланы, ни Альки в ней уже не было — обе юные дамы куда-то унеслись, оставив за собой горы женской одежды, наваленные чуть ли не на всех горизонтальных поверхностях. Как выяснилось, они сбежали в обеденный зал послушать игру и пение Найты с Майрой. Там же нашлись и Тина с опекаемыми парочками — сидели на диванах и в креслах, лакомились выпечкой и наслаждались. Правда, чем именно — талантом исполнительниц или общением между собой — я не вникал. Ибо, перешагнув через порог и дослушав мелодию до конца, плеснул во всех своих женщин волной восторга и любви, а затем сообщил, что пора собираться…

…На этот раз процесс одевания занял куда больше времени, чем обычно, из-за небольшой войны между ар Эвис и ар Койрен. Вернее, между моими женщинами с примкнувшей к ним Ирланой и близняшками. Причина? Мои хотели нарядить Хельгу и Хильду так, чтобы они не выбивались из общего образа. А несчастные девицы, увидев в зеркале себя в «абсолютно развратных платьях», даже не покраснели, а позеленели от смущения. В итоге, к страшному неудовольствию их младшей сестры, «общий образ» выбрали предельно скромным. Местами. То есть, стиль одежды остался единым, но два из восьми нарядов, «увы», не позволяли свести с ума приверженцев замшелых традиций.

После «подписания мирного договора», дамы, наконец, облачились в верхнюю одежду и забрались в карету, поданную Оденом прямо к крыльцу. А я взобрался на Уголька — торренца, подаренного королем — и в сопровождении Конгера, Фиддина и Дитта выехал со двора.

Очень уж сосредоточенное внимание ощутил сразу после того, как мы выехали за пределы Служивой слободы. Мгновением спустя, почувствовав, что Дарующие заволновались, дал им ощутить свою уверенность, расстегнул подбитый мехом плащ, чтобы они могли видеть происходящее через камеру в моей пуговице, и продолжил движение с той же скоростью. Правда, чуть-чуть забирая вправо, чтобы навесы над крылечками домов и вывески лавок как можно дольше мешали целиться троим из четверых «лихих людишек», которые нас с нетерпением ждали. Что позволило выгадать около полутора перестрелов и подобраться к засаде достаточно близко для того, чтобы набросить на каждого из убийц по петельке воли.

Заставить пошевелиться того единственного, которому было удобно в меня стрелять, оказалось несложно: почувствовав вспышку беспричинного ужаса, он дернулся так, что наполовину высунулся из-под белоснежной овчины, делавшей его незаметным на усыпанной снегом крыше. Слева-сзади раздался предупреждающий рык Фиддина, и я, спешившись и оказавшись по щиколотку в жидкой грязи, на мгновение застыл. А когда пропустил мимо себя не так уж и быстро двигавшийся арбалетный болт, скользнул вперед, прижимаясь к стене дома. И одновременно плеснул безудержным гневом во все четыре петельки сразу.

Воинственный вопль, которые издали лихие людишки перед тем, как попрыгать на заснеженную улицу, здорово развеселил. Равно как и их атакующий порыв. Ведь вместо того, чтобы выстрелить, скатиться по противоположным скатам крыш и скрыться, эти недоумки рванули в атаку, размахивая кто чем! Забыв про то, что жаждут крови воинов, взявших в руки мечи чуть ли не в колыбелях. А потом умерли. Один от моего ножа, а остальные — от меча Конгера. Ибо Фиддин с Диттом все время, пока длился этот «бой» дисциплинированно охраняли дверцы кареты.

Кстати, проявленное мною великодушие вызвало у десятника не только приступ детской радости, но и вспышку благодарности — убедившись, что последний из наших противников мертв, он повернулся ко мне и дважды вжал правый кулак в грудь. Дав понять, что видел, как я двигался, понимает, что я мог убить всех четверых без его помощи, и ценит столь широкий жест. Правда, зачем я выдергиваю из стены болт, который в меня все равно не попал, так и не сообразил. Но я на это и не рассчитывал.

В нашей карете было тихо и спокойно, так как мои женщины знали, что волноваться уже не о чем, и ждали, когда мы поедем дальше. А троице ар Койрен не позволяла волноваться пара «обделенных» вассалов, которые видели весь бой своими глазами, и теперь описывали его «самые забавные» мгновения. Описывали со смехом и шутками, но очень неплохо расставляя акценты. В результате, к концу их рассказа близняшки