"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 - Владимир Мухин

— Выживут? — глухо спросил я.

— Выживут. Но только благодаря подаренным тобою кольчугам, поддоспешникам и наручам…

…Магнус уехал только после моей настоятельной просьбы. Вернее, после фразы — «прости, но сегодня нам, Эвисам, надо побыть одним». Уехал, пообещав вернуться с утра и помочь всем, чем потребуется. Я его поблагодарил, проводил взглядом, затем сказал Вэйльке с Майрой, чтобы заводили лошадей во двор, а сам понес Найту в дом. А когда поднялся на второй этаж, то уселся на самую верхнюю ступеньку, чтобы постепенно привыкнуть к свету, слишком яркому для взгляда, обостренного зельем кошачьего глаза, и «позвал» Тину с Алькой.

Со стороны малой гостиной тут же раздался грохот двери, с разгону влетающей в стену, и через считанные мгновения к моим плечам прижались две окровавленные, заплаканные, но до безумия родные женщины.

— Как вы выжили? — спросил я, накинув петельки на всех трех, и дав почувствовать свою любовь.

— Благодаря Альке! — устало усмехнулась Тина. — И твоим занятиям…

В это время по лестнице взбежали Майра с Вэйлькой, и нас всех окутал еще один Дар.

— Она права… — хрипло пробормотала старшая Дарующая. — Первые несколько мгновений после вспышки я вообще ничего не соображала: каталась по земле и орала от утроенной боли и утроенного ужаса, так как готовилась к бою и взяла управление девочками на себя. А потом один из трех «ужасов» вдруг превратился в очень хорошо знакомые чувства: в злость, жгучую ненависть и желание убивать!

— Алька перешагнула через свой страх⁈ — догадался я и, притянув мелкую, благодарно поцеловал ее в липкий от крови и пота лоб.

— Не перешагнула, а перепрыгнула! — кивнула Дарующая. — Мало того, что она не боялась, так еще и тащила нас обеих за ремни куда-то в сторону дома!

— Потом Найта пробудила Дар, кое-как привела в порядок свои глаза, дотолкала нас до спальни, сорвала со всех одежду и принялась лечить… — продолжила Тина. — Знаешь, эти мгновения я, наверное, не забуду до самой смерти!

— Я тоже… — Алька вытаращила глаза, чтобы удержать слезы, но первые капельки все равно сорвались вниз и расчертили окровавленные щеки еще двумя вертикальными дорожками. — В это время хейзеррцы убивали Конгера, Тиммела и других наших ребят. А мы чувствовали каждую смерть, ревели, кусали себе губы, протыкали ногтями ладони, но не шевелились…

— Зато, когда начали нормально видеть, мы, дуры, дорвались до возможности отомстить! — Дарующая плеснула одновременно чувством вины и ненавистью: — Первого хейзеррца изрубили в фарш. А пока вымещали на нем злость, кто-то из его товарищей бросил нам под ноги еще одну вспышку. Только она больше никого не испугала: я приморозила уродов «стужей» — сначала ближнего, а потом дальнего — и держала их по-очереди до тех пор, пока не вылечила себе глаза. Затем убила. После чего снова взялась за зрение и слух Тины с Алькой…

— А почему ты не остановила им сердца, вместо того чтобы примораживать⁈ — тихо спросила Вэйлька.

— Не подумала! — мертвым голосом призналась ее «сестричка». — Делала только то, что вбито в ноги…

— В бою получается только то, о чем думать не требуется! — постаравшись ее успокоить, сказал я.

— Если бы мы не сглупили, в живых осталось бы не пятеро слуг, а все до единого! — горько заплакала Алька, которая, кажется, даже не услышала моих объяснений. — И Дитт с Фиддином не убивали бы друг друга, а вышли бы из боя без единой царапины…

— Вы и так сделали невозможное — выжили в бою с пятью не худшими воинами Хейзерра, да еще и пользовавшимися какими-то устройствами Ушедших! — рявкнул я.

— Нейл прав! — поддержала меня Майра, прижавшая мелкую к своей груди. — Сравните: три женщины, не имеющие никакого боевого опыта, да еще и взявшие в руки клинки только в середине прошлого лета, и сыгранная боевая звезда с оружием Ушедших! Ну и кто, по-вашему, должен был победить⁈

Почувствовав, что «боевой тройке» слегка полегчало, я решил направить их мысли в другую сторону:

— А на остров вы не переходили? Что с Амси, не знаете?

— Неа! Рогер с Оденом закончили таскать тела незадолго до вашего возвращения, а сейчас помогают Селии, Анике и Лиире обмывать парней… — ответила Тина. — Ну, а в каком состоянии Найта, ты видишь не хуже меня…

— Я чуть-чуть перенапряглась, пока удерживала парней на этой стороне Грани… — виновато вздохнула старшая Дарующая. А я неожиданно для самого себя вдруг оказался на ногах. Поднял женщину на руки, отнес в нашу спальню, опустил на кровать, встал на колени и с чувством поцеловал в тыльную сторону ладони:

— Спасибо, что спасла нам себя, Тину и Альку!

— Мелкую благодари! — смутилась Дарующая. — Если бы не она…

— Каждая из нас сделала все, что могла. А ты — чуточку больше! — перебила ее самая юная меньшица. И поклонилась Дарующей в пояс…

…Когда Найта более-менее оклемалась, я вверил «боевую тройку» попечениям Майры и отправил девочек мыться, а сам на пару с Вэйлькой спустился на первый этаж, в гостевые покои, которые Тина выделила для раненых. Пока я разглядывал пребывающих в беспамятстве парней и потрясенно пересчитывал повязки на их ранах, Дарующая села на край кровати и возложила ладони на грудь Фиддина. А через четыре с лишним сотни ударов сердца открыла глаза, обошла кровать с другой стороны, почему-то еле переставляя ноги, и повторила то же самое с Диттом. Когда закончила, целую вечность сидела на месте, закрыв глаза и дыша, как загнанная лошадь. Потом кое-как встала, оперлась на протянутую руку, вытолкала меня в коридор, закрыла дверь и вымученно улыбнулась:

— Лечить того, кого не любишь, да еще и чувствуя одними ладонями, так же тяжело, как вычерпывать ложкой море.

Я сглотнул. А она, прочитав мои эмоции, отрицательно помотала головой:

— Лечить так, как тебя, мы будем только членов нашей семьи, а для всех остальных только ладони, причем во время беспамятства. Впрочем, даже это — лишь за особые заслуги перед родом.

— Но ведь…

— Дору мы приводили в порядок так же! — криво усмехнулась она. Потом обхватила меня за шею, встала на цыпочки и заглянула чуть ли не в душу: — Да, и мама тоже! Нет, это не