Юлька или рыжая муза кавторанга Беляева - Михаил Зарубин

Корейцы стали похожи на европейцев. Такие же круглоглазенькие! А командор, поминая шита и фака, резко засобирался на свою лодку. Даж про валяющуюся на палубе сигару свинтус позабыл! Пинком зафутболила нахрен за борт, а то ещё пожар мне наделает.

Постояла, проводила гостей и приказала разводить пары, да корейца своего от дока тащить. Ну из нутра «Корейчика» от пилюлькина того наглого и жадного местного кадра доставить. Придется мне ему ещё денежками перед носом поводить…

* * *

Нахал!

Амер на древней канонерке свалил первым. Под парусами. Отдарившись само собой!

Иначе хрен бы вылез…

А француз на новеньком крейсере подзадержался. Даже бриты благополучно за многострадальный сегодня островок Иодолми свалить успели. А он всё медлил и телепался.

Вот моя джонка успела и к миноноске смотаться, и у «Паскаля» под носом к «Такачихо» шмыгнуть.

Хотя кто их, эти джонки, в этом порту считал? Шмыгнула и шмыгнула. А чо полезла между островком и джаповским крейсером, так какой мелочи туда ток не лезло!

Ну а потом джонка рыскнула, завертелась, ткнулась носом в борт «Такачихо» и порт сотряс большой бадабум!

Ну а чо они хотели? Две торпеды, снятые с летающей джаповской миноноски, и ещё одну свою не пожалела! Это помимо обещанной штуки баксов жадному наглому корейцу!

Вообще, поощрять жадность — грех, заявил Ара, любуясь завалившимся на бок джапом с огромным рваным провалом в бочине. И всё это трепя мне нервы под начавшийся сумасшедший движняк в порту!

Мелочь шарахнулась по норам и дырам, «Паскаль» как пришпоренный в компании английского угольщика «Помпеи» почесал из беспокойной бухты, ну а я попёрлась к последней стоянке нашего крейсера.

Матросики трепещите, но, чо можно, надо с «Варяга» успеть себе перетащить. У нас часа полтора от силы…

Мины б снять, но они, сука, в воде. Левицкий просветил — сахар растворился, бахнуть могут. Жаль…

Только причалила, порт из десантного орудия вновь шуганула, как ко мне опять гости! Нарядная джонка, сука, поползла.

Твою мать, кого несёт? Опять с этой суетой пожрать нормально не успею! Если джапы — начищу орало! Или потопить нахрен, ведь точно проблемы гребут?

Вышла из рубочной встречать. Сука, бабы! В смысле на моего «Корейчика» две бабы в компании бывших с амером корейцев лезут.

А ничо так кореяночки! И хрен поймёшь скока им лет! То ли ещё пятнадцать, то ли уже все пятьдесят пять…

Твою ж, расслабилась, на няшек азиатских загляделась! Беляев, смущаясь и краснея, полез советовать сказать какие они луноликие да ясноглазые! Ага, и сладкожопые! И оттопыренные штаны мне, сука маньячная, обеспечил! Хотя кореянкам, смотрю, зашло!

Может Беляеву подарок сделать, а то ещё слетит с катушек моя внутренняя капитанская шиза? А так хоть разрядится, пар выпустит…

Лан. Спросим, чо хотели? А хотели узнать, чо значит «в труху» и попросить не ровнять порт в эту самую «в труху». И чо неожиданно одна из кореянок переводчицей оказалась!

— Да влегкую! Сто тыщ йен в течении получаса и порт останется целым! Почти…

Перевела. Впечатлились. Опять лемурчиков изобразили. Запереглядывались. Почирикали.

— Хён-ним шутить изволит?

— Да с ху… чего бы? — чо они все во мне всё шутника ищут? Тож мне стендап-комика нашли! — Порт под джапами. Джапы напали на мою страну. Ах да, на вашу, кста, тоже! И этот, как его, мой долг русского офицера велит мне теперь их уничтожать где увижу, во!

— Хен-ним Беляепфэ, но порт большой, а ваша лодка маленькая!

А чо тогда ко мне припёрлись-то? Открыть мне глаза на мелкость и убогость «Корейчика»? Ню-ню…

— Эт да. Проблема! — заулыбались, закивали! — Джапы так же думали…

Снова покосилась на днище «Асамы», жаль «Ниитаки» уже не видно. Утопла. Но вон транспорты ещё топнут. Дымят. Любуйтесь! Да и «Такачихо» красиво лежит. Улыбнулась. Сникли.

— Хён-ним Беляепфэ…

— Лучше уж Григорий Павлович!

Смутились.

— Хён-ним Григори Паблобичи, но у нас нет йен! Мы ж в Корее…

— Ой, точняк! Засада! Хотя… у джапских вояк их дохрена! Потрясите, не стесняйтесь! Можете даже сразу тыщ двести-триста трясти…

— Потрясти?… А… понятно!.. Но они не захотят их нам отдавать!

— А тогда вы им передайте, чо злобный русский Беляев взорвет вон те пакгаузы и сожгёт вон те их лагеря. — проследили, потускнели. Точно не корейцы! Зуб даю — джапы это переодетые! — И если их в море при этом не сдует, то с голоду сдохнут точняк!

— Хён-ним, армию и порт прокормит!

— О точняк, но, думаю, вон те два корейских парохода не откажутся взорваться на фарватере, закупорив джапам порт?

— Но так и город с голоду погибнет!

— Эт да, жалко потом будет! Но чо делать? Сопутствующие потери!

Почирикали. Покивали. Попросили подождать полчаса и почапали к своей джонке. Не поняла, эт чо всё? А поторговаться? Или я сильно продешевила?..

Лан, подождем. Как раз водолазы заряды под «Варяг» должны успеть заложить.

Один у трапа не утерпел.

— Хён-ним, а как тогда ваш долг?

— Когнитивный диссонанс не поймаю, не переживайте. Деньги джапы отдадут, расстроятся и по норкам попрячутся! Вот я их и не увижу! Это ж просто!

Зависли всё. Даже переводчица. Вот её со второй мадмуазелью я за локотки и придержала. Вдруг мне срочно переводчица-посредница из её подруги понадобится?

Скривились. Но, сука, а для чего тогда тебя везли? Всегда так было — мужики когда косячат, то бабами перед победителями расплачиваются! Типа генофонд улучшают, суки! Ну и эти такие же козлы, покривились, помялись, но оставили и отчалили.

Ну чо Беляев, я не гордая, три лапки! Радуй свою «колбаску», твой праздник!

— Мадмуазель, вы не хотите составить мне компанию в мою комнату и подарить одинокому солдату полчаса любви?

— Хён-ним Беляепфэ, что вы себе позволяете⁉

— Переводите! Умная женщина должна рожать только от умных людей! Ну сами посудите, от кого рожать здесь? Только от меня! А я через час порт сровняю и уплыву Родину защищать. Может даже погибну…

Почирикали. Сука, ну и чо они там сказали? Глупо как-то…

— Хён, да вы нахал!

— Мне жаль, мадмуазель, что с вашими умом и красотой и моими несомненными талантами нашим детям не выпадет шанс возвеличить до причитающегося ей уровня Великую Корею. — девочка, кончай мне тут ломаться! Время идёт!

— Нахал!

— Передайте, я понимаю ваш отказ,