Снежный путь - Роман Ваалгин

мысль, — донеслось сквозь дверь, — вы всё равно её спёрли у Ярослава Гашека из его «Похождений бравого солдата Швейка». Да и что такое эстетство? Чувственное восприятие, точнее, — восприятие через чувства. Но хрен редьки не слаще. Вот вы смотрите, допустим, фильм… Фильм про суровых людей с суровым языком. И вам это нравится. Вас прёт, так сказать. И вот это «прёт» и является эстетством. Вы же испытываете определённые эмоции, верно? То есть любой что-либо по какому-либо поводу чувствующий человек — суть эстет. Только одних вставляет, когда произносится «excrementum» и «defecatio», а других, когда «хезать» и «говно». Вот и вся разница.

— А чтоб тебя! — Чертыхнулся полковник. — Давай вылазь да пошли уже.

— Спешка хороша при ловле блох… — снова рассудительно начал Михаил, но его прервали громовым:

— И при поносе!!! — Гаркнул Андреев. Амбалы ржали, уже не таясь. Он повернулся к ним и рявкнул:

— Отставить!!! — После чего, опять обращаясь к Михаилу:

— Прибаутки и поговорки хороши к месту и ко времени!

— А ещё они хороши, — выходя из душа, и, вытираясь на ходу, произнёс «подопечный», — чтобы кого-нибудь достать.

— С этой задачей ты справился. Готов никак?

— Угу.

— Ну тогда пошли.

— Да идите вы на!

— Что?! — Андреев в упор уставился на Михаила. Казалось от такой наглости его чуть не хватил удар.

— Ну, вы сказали послать, я и послал.

В последующие несколько мгновений лицо полковника перебрало по цветовой насыщенности всю радугу, но он справился с собой, как ему и полагалось — экзальтированным в полковниках не место — и ледяным голосом произнёс:

— Пройдёмте, гражданин!

Михаил пожал плечами и, широко улыбаясь, двинулся на выход.

И снова бесконечные переходы, туннели и пролёты. И лифт, уже почти родной. Только на этот раз, войдя в него, полковник вставил в специальный разъём особую карточку. После чего на обыкновенных вроде бы кнопках этажей набрал код и вдавил клавишу, на которой гордо красовалось «STOP». И только после всех этих манипуляций лифт тронулся. Михаил по этим манёврам понял, что происходит действительно нечто из ряда вон даже для Центра. Но от того, чтобы не гыкнуть в очередной раз не удержался.

Андреев повернулся и спросил:

— Что на этот раз?

Спросил совершенно спокойно, видимо уже успел успокоиться за время перехода от предыдущих «выступлений» своего подопечного.

— Дело это, — Михаил глазами показал на пульт с кнопками, — Виндовс мне напомнило…

— Да? И чем же интересно?

— Да там, чтоб выйти, надо сначала кнопку «Start» нажать. Здесь, смотрю, всё наоборот.

На этот раз плечами пожал полковник. После чего отвернулся и закрепил взгляд на стене прямо перед собой.

Ехали вниз достаточно долго. Даже не ехали, а падали. Но вот кабина стала замедляться, а потом и остановилась. Металлические створы двери разъехались в разные стороны, и перед ними оказалось нечто вроде «предбанника» — неширокий, метров 10-ти в длину коридор с блестящими, до зеркальности, стенами. Прямо же возле открытого лифта стояли два очередных охранника. С ног до головы они были «запакованы» в то, что Михаил сразу определил как те самые бронекостюмы, про которые упоминал полковник. Из под костюмов не выглядывало ни одного, даже небольшого участка голой кожи. А изготовлены они были из чёрного, совершенно чёрного материала, определить который не представлялось никакой возможности. Он оказался не похож ни на ткань, ни на металл, ни на какой-либо из известных полимеров. Стояли охранники молча, а в руках держали оружие определённо позабористей того, что держали стоящие позади Михаила амбалы.

— Ну, удачи тебе… — Прервал созерцание Андреев.

— А вы что, со мной не идёте?

— Нет. Это не наш уровень доступа.

— Ни фига ж себе!

— Вот и я про то же. А проводят тебя эти двое… — и полковник кивнул на встречающих.

Михаил ещё раз окинул их взглядом и выходить из лифта ему почему-то совершенно расхотелось. Он оглянулся и обречённым взглядом посмотрел на парализаторы своих конвоиров. Те сразу напряглись. А он вздохнул и, понурившись, вышел из кабины.

Он не видел, как отбыл полковник со своими спутниками. Принявшие его охранники тут же, недвусмысленно поведя стволами, дали ему понять, что надо двигаться. И ему ничего не оставалось, как подчиниться. И он не сомневался ни на секунду, что наверняка находящаяся за этими зеркальными стенами аппаратура «разобрала» его по молекуле, пока он шёл к выходу.

Но вот совершенно глухая на первый взгляд стена отъехала в сторону, и перед ним оказался широченный, с хороший проспект, ярко освещённый, ветвящийся в разные стороны туннель. По нему сновали люди, машины, и что-то вроде роботов, да таких, что подобное он видел раньше только по телевизору в фантастических фильмах. Люди были одеты кто во что горазд, но всех их объединяло одно — комбинезоны поверх обычной одежды. Комбинезоны же встречались трёх цветов: красные, синие и коричневые. Он без труда понял символику по количественному соотношению мелькавших цветов: красный — высшее руководящее звено, синий — средние специальности, коричневые — рабочие. А на каждом перекрёстке чёрными столбами застыли такие же парни с оружием, что вели и его. Здесь их наблюдалось на удивление много. Конечно, гораздо меньше, чем всех остальных, но из того, что сразу бросалось в глаза, Михаил вывел примерную пропорцию — 1:10. И стало ему удивительно. Там, «наверху», военных почти не видно, а здесь… Странное что-то во всём этом.

— Прямо! — Донесся сильно искажённый электроникой голос.

Михаил не заставил себя упрашивать и послушно пошёл прямо. Но дурашливое настроение, образовавшееся ещё «наверху», никак не проходило. Поэтому он заговорил, как бы ни к кому конкретно не обращаясь:

— Голос человека также индивидуален, как и отпечатки пальцев. Причём как его не меняй и что для этого не используй — всё равно определить можно. «Основа», так сказать, остаётся всегда одной и той же…

— Молчать! — Получил он лаконичный ответ на свои теоретические изыскания.

Он хмыкнул и дальше шёл молча, как велели, при этом внимательно рассматривая окружающее и окружающих. А шли они столько, что праздное разглядывание людей и предметов начало его в конечном итоге утомлять. При всём при этом никто не обращал на них внимания, как будто здесь каждый день кого-нибудь водили под конвоем. И это тоже казалось странноватым.

Но вот они оказались перед ещё одними мегалитическими, на этот раз широко открытыми, воротами, которые охраняло сразу человек восемь. Его эскорт остановился и стволами остановил его. Дальше произошла немая сцена. Никто не произнёс ни слова, но охрана ворот расступилась и дала им пройти. Из этого Михаил сделал вывод, что бронекостюмы имеют внутреннюю систему телекоммуникаций.