Пластиковый океан - Ху Хуэй

А еще он вспомнил, как впервые увидел на видео охоту японских рыбаков на дельфинов, вспомнил, как вся бухта окрасилась в алый от их крови. Люди на кадрах стояли на палубе без всяких эмоций, просто тыча в воду копьями, двигаясь быстро и мощно, словно роботы. Копье быстро пронзало поверхность, поднималось и снова опускалось. Под поверхностью воды оно пронзало сразу несколько дельфинов. Эти раны часто не смертельны, и дельфины, не понимая своей участи, терпят мучительную боль и расплываются в поисках спасения, но тут их пронзает второе копье, потом третье, четвертое, пока их жизни не утекают в океан с последними каплями крови.

Из воды выныривает детеныш дельфина, издавая характерный крик. Он выпрыгивает на мель на скалистом берегу, отчаянно сопротивляясь, но безрезультатно. Ватанабэ видел, как смерть забрала маленького дельфина, оставив кровавое пятно.

Ю боролся со слезами, и каждый удар копья словно вонзался ему в грудь, а когда запись подошла к концу, он почувствовал, что конечности закоченели, словно вся кровь превратилась в холодную морскую воду, а сам он стал таким же безжизненным, как тот сизый трупик. Он нажал кнопку повтора, и видео началось снова: море из синего превратилось в красное, дельфины снова погибали от рук людей… Он пересматривал запись побоища бесчисленное количество раз, думая, что станет легче. Но нервы становились все чувствительнее, он помнил каждый кадр и мог различить каждый пиксель.

Внезапно он испытал дежа вю, заметив кое-что на одном из мелькающих кадров: дорожка из зеленого камня, скромный двухэтажный дом, сушеные кальмары за окном и простые на вид, но какие-то заторможенные жители деревни.

Ватанабэ Ю узнал это место – Унадзава, родной поселок отца.

Он встретился с ним лицом к лицу. Между Ватанабэ Ю и отцом в течение трех лет шла холодная война, с тех пор как сын по собственной инициативе поехал к тете и дяде и, никого не слушая, перешел на другую специальность.

Ватанабэ Ю написал смс и договорился о встрече в чайной рядом с офисом отца. Они сидели напротив друг друга с суровыми лицами, ни один из них не заговорил первым. После долгих колебаний сын решил перейти к делу. Он открыл рот и спросил обо всем, что его интересовало: история Унадзавы, конфликт между отцом и дядей, все-все-все.

Родитель, всегда суровый, буквально задрожал, чашка выскользнула из его рук и опрокинулась на стол, темно-красный чай растекся по столу на пол, словно кровавое море.

Вопросы разрушили суровый образ, который отец с таким трудом создавал на протяжении десятилетий, и он, закрыв лицо руками, разрыдался.

Долгие годы холодной войны между ним и Ватанабэ Ю полностью испортили отношения между ними, и теперь сын отстраненно наблюдал за происходящим, уже догадываясь, что стоит за ссорой отца с дядей и почему он ушел из дома.

Ю заметил, что на лице отца появилось бесчисленное количество морщин, а большая часть ухоженных волос поседела. Он машинально протянул руку, хотел убедиться, что это не иллюзия, но на полпути отдернул ее, не давая рассеяться гневу.

Отец не заметил этого порыва, а потом начал торопливо рассказывать, как заключенный, признающийся в преступлении перед полицейским.

Когда отец и дядя были молоды, они вместе с деревенскими старейшинами ходили в море, отслеживали мигрирующих дельфинов и охотились на них. Нет, это была не охота, а зверская бойня, даже если бы все жители деревни вышли в море, то не вместили бы столько дельфинов в свои маленькие лодки, так что они забирали лишь часть, а остальные трупы опускались на дно моря.

Рассказывая об этом, отец поднял руку с воображаемым копьем и сделал резкое движение. Он не мог стереть прошлое из памяти.

Мясо дельфина было невкусным, в деревне его ели мало, но каждый год местные жители устраивали массовую охоту. Отец спрашивал у старейшин почему, и одни говорили, что это традиция, другие – что это подношение морским богам, а третьи – что так учат будущие поколения. Отец не нашел ответа, но тот сам собой возник в его мозгу: это бойня, просто чтобы удовлетворить жестокость деревенских людей. Такой вывод отцу не понравился, ему не хотелось, чтобы он сам или его потомки жили в таком примитивном и варварском месте. После долгих раздумий он ушел из дома и стал предателем в глазах деревни.

Закончив рассказ, отец испустил протяжный вздох, как будто чувство вины, тяготившее его сердце, ослабло. А потом взглянул на сына, ожидая вердикта.

Ватанабэ Ю крутил в руках чашку и долго молчал. Он пришел к отцу только для того, чтобы узнать у него правду об их родных местах, но полученный ответ настолько превзошел все его ожидания, что он даже засомневался в своих намерениях. И чего хотел отец: добиться его прощения или же просто выговориться?

Наконец, тот вздохнул и поднялся с места. Ватанабэ Ю встал напротив. Отец действительно сильно сдал. Сын помнил его властным человеком, а теперь видел лишь сутулого старика с наметившимися морщинами.

– Пап… – Ватанабэ Ю открыл рот, но не знал, что сказать.

– Не нужно ничего говорить. – Отец махнул рукой и вдруг шагнул вперед, обнял сына и отпрянул, прежде чем тот успел отреагировать.

– Я…

– Делай, что задумал, – сказал отец. – Наплюй на мое мнение, ты уже знаешь, что я тоже был хулиганом в твои годы.

Ватанабэ Ю смотрел ему вслед, но не произнес ни слова. Слова больше не могли выразить мысли, он должен был что-то сделать, для себя, для родителя, для дельфинов.

– Что! Струхнул, да? Ха! Мы собираемся сразиться с самым массивным существом в мире! – Увидев, что Ватанабэ Ю впал в задумчивость, Фудзивара решил, что новичок шокирован, и весело рассмеялся.

Парень последовал его примеру, пару раз сухо хохотнув, ища возможность увернуться от Фудзивары и найти Кэйту среди моряков. В его глазах Кэйта был единственным, кто проявил к нему хоть какую-то доброту и был готов общаться на равных.

– Это правда, что мы здесь, чтобы охотиться на китов?

– Конечно! – Тот похлопал Ватанабэ Ю по плечу. – Поздравляю с успешной сдачей экзамена.

Ю вопросительно посмотрел на него.

– Эти несколько дней были твоим обрядом посвящения, и теперь ты стал одним из нас.

Парень почесал в затылке:

– Неужели? – Теперь, когда можно было не сосредотачиваться на чертовой церемонии посвящения, он продолжил: – Мы идем на китобойный промысел?

– Конечно!

– Я думал… – пробормотал Ватанабэ Ю. – Просто тетя упоминала, что местные в основном выходят в море охотиться на дельфинов.

Кэйта поднял очки:

– Дело не только в чертовых зоозащитниках, просто это опасно для жизни,