Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный

- Саня, опаздываешь! - говорит Виталий, перебирая струны гитары. - Мы уже без тебя настроились. Ну что там, флейты нашёл?

- Да куда они денутся? - показываю оба футляра. - Ты прав оказался.

Оглядев ребят замечаю, что Малова нет. Молодец Виталий, догадался! Он, конечно вряд-ли понял, что Малова уберут из оркестра, но не стал брать его в ресторан, чтобы не портить атмосферу в группе. Тем более, что толку от того было совсем мало.

- А чего это ты с газетой? - кивает Виталий на газету у меня в руке. - Скажи ещё, что и по-немецки читаешь?

- Не читаю. Пока! - делаю я многозначительную паузу. - Но газету не только читают, иногда в ней рассматривают фотографии!

С этими словами я медленно разворачиваю страницу и выставляю её на вытянутых руках перед всеми.

- Ууу! Ааа! Ничёсе! - кто как выражает свои чувства.

Переждав все охи-вздохи, вкратце пересказываю текст статьи и рассказываю о репортаже по радио.

- Классное фото! - снова возвращается к газете Сергей Сараев. - А тут и мы все! - замечает он небольшое фото в конце репортажа. - Только плохо видно, кто где...

- Ну это же газета, - говорю и утешаю. - Нам же обещали качественные фото всей группы, так что будет чем вам похвастаться дома!

- Как будто тебе не чем! - подмигивает Жека. И я улыбаюсь в ответ. - Как откроешь дембельский альбом в своей Первомайке, мужики слюнями всё зальют!

Парни смеются, а я думаю, что вряд ли когда -нибудь вернусь в станицу. На мгновение настроение портится.

- И Габриэль с собой увезешь! - по своему истолковывает мою реакцию Жека.

- Ага, коров доить колхозных! - шутит Сергей, никогда не отличавшийся особой чуткостью.

- Ладно, закончили ржать! - прекращает маленький бардак Виталий. - Саня, садись за орган, поехали!

В понедельник, едва музыканты оркестра расселись по местам, продолжая разыгрываться, дверь студии отворилась и какой -то очень серьезный капитан переступив порог прямиком направился к дирижёру, возвышавшемуся на своём рабочем месте за пюпитром с партитурой. Чихрадзе удивлённо поднял глаза на бесцеремонно вторгшегося капитана продолжая сидеть на стуле. Тот подошёл вплотную к дирижёру и нагнувшись к нему, из-за какофонии наполнявшую студию стал что-то говорить. Даже мне, сидящему в первом ряду ни одного слова разобрать было невозможно. Капитан достал какой -то лист бумаги из папки и повернул его к глазам дирижёра, не выпуская из рук. Глаза Чихрадзе полезли на лоб и он, оторвав взгляд от бумаги посмотрел на старшину. Тот правильно понял этот взгляд и встав сделал отмашку оркестру. Мгновенно наступила тишина. Чихрадзе ещё раз прочитал бумагу, взял протянутую ему суровым капитаном ручку и размашисто расписался. Потом поднял глаза, нашёл взглядом скромно стоящего в последнем ряду в углу Малова с тарелками в руках и спокойно сказал.

- Малов, отдай тарелки Студникову. Ты поступаешь в распоряжение этого капитана.

Малов замер, растерянно глядя на обоих капитанов, потом засуетился, не зная куда положить тарелки. Все музыканты вывернув шеи назад молча глядели на него.

Наконец Сашка сообразил положить тарелки на пол у стены и робко приблизился к капитану.

- Наденьте шинель, рядовой Малов! - услышали мы наконец голос незнакомого капитана.

Малов прошёл в нашу мини-гардеробную и после недолгого копания в куче висевших шинелей выудил свою. Но когда он вышел и начал её натягивать на себя капитан остановил его:

- Нет, эта шинель не пойдёт. Она только для музыкантов. Наденьте общевойсковую, в которой вы приехали из Союза.

По оркестру прошелестел шёпот. Только теперь до всех стало доходить, что происходит.

- А он разве не музыкант? - подал голос Студников, самый почему -то всегда смелый. Промолчал ведь не только дирижёр, который уже был в курсе, но и старшина оркестра.

- Нет, он уже не музыкант. - абсолютно без каких-либо эмоций ответил капитан.

"Они там все что ли в Штирлицев постоянно играют?", подумал я.

-Ого! - шепотом удивился Ключный.

Малов снял не до конца натянутую шинель, со второй попытки ему удалось повесить её на крючок и посмотрел на Слатвинского. В его взгляде сквозила растерянность, которая при последних словах капитана стала перерастать в панику. Старшина встал и протиснувшись между рядами музыкантов открыл ключом каптерку, где висели наши обычные солдатские шинели. Малов, уже не так уверенно ступая ногами прошёл вслед за прапорщиком и взял из его рук свою шинель. Пару раз промахнувшись мимо рукава он в конце концов набросил её на плечи и стал застёгивается на непривычные нам крючки. Эта серая, солдатская шинель сразу отделила его от оркестра, в котором он так и не успел стать своим.

Капитан терпеливо ждал, пока Малов оденется.

- Военный билет при себе? - дождавшись когда Сашка застегнул последний крючок, спросил он.

- Да! - выдавил из себя Малов.

- Дайте его сюда!

Вообще -то мог и раньше потребовать. Малову пришлось снова расстёгивать тугие, неразношенные крючки и доставать из внутреннего кармана кителя военный билет.

Капитан пролистал его от корки до корки, спрятал у себя в кармане, козырнул дирижёру и бросив коротко Малову:

- За мной! - первым вышел из студии.

Несколько секунд стояла гробовая тишина.

"А что я буду говорить, если дирижёр начнёт спрашивать что случилось в Югендпалас? И что отвечать насчёт Габриэль? Кто разрешил ей выступать с нами? А если он запретит дальнейшие совместные с ней концерты? "- вихрем пронеслись вопросы в моей голове.

- А за что его взяли? - нарушил первым молчание Студников, вроде как на правах земляка.

- А кто вам сказал, что его "взяли"? - Чихрадзе поднял удивлённые глаза от партитуры. - Что за ерунду вы несёте?! Его просто переводят на новое место службы, на строительство какого-то важного объекта. У него же незаконченное высшее техническое образование! Там такие люди нужны, а в оркестре мы без него обойдёмся. Всё! Закончили разговоры! Репетиция продолжается. Начинаем от цифры два.

Глава 6

Арнольд лично осмотрел все подходы, выходы и входы в кафе "Либерозе", помня о словах