Архимаг с пеленок. Том 6 - Валентин Якимов

Нашёл!

Не знаю уж, сколько я искал — время будто перестало существовать, а разум ощутил прикосновение десятков измерений… Но я нашёл.Я сразу понял это.

Потому что… Чёрт, это невозможно объяснить тому, кто этого не чувствовал! Я словно погрузился в объятия. Но не в тёплые объятия матери, которые я помню с детства — в рыхлые, ледяные и склизкие объятия давно гниющего утопленника.

Утопленника, который гнил, разбух, но даже не думал помирать. И тут же принялся сжимать в своих объятиях моё разум, давить его.

Так влияет на смертного живая, клокочущая кругом Тьма. Она даже абсолютному большинству демонов… как минимум неполезна. Даже вредна. Для смертных она разрушительна.

Но не для того я год потратил на напитку Глаза Бога, чтоб сейчас замешкаться и всё проср…

Я резким мысленным толчком запихнул в сияющий шарик прорву маны. А вместе с ней — и ту часть моего сознания, которая отетственна за ощущения и их восприятие.

Звучит это просто. Вот взял — и запихнул. Но даже разделить сознание, даже отделить его от тела — уровень, до которого большинство магов никогда не добираются. Это требует постоянного напряжения Источника, всех каналов маны, ума и воли, которое просто невозможно передать в словах.

Это сравнимо, наверное, с бегом по верёвке, натянутой над пропастью. Легко сказать — вот он бежит, балансирует, сосредоточен. А как предложат пробежать самому…

Это ведь не заклинания даже какие-то. Это высшая магия — прямое слияние эфира с частью души, с разумом и волей. Прямой контроль над реальностью, пусть и только над своей внутренней.

Прямой контроль внешнего мира, увы, удел лишь высших сил.

У меня получилось. Помог и дар Сноходца, и опыт прошлой жизни, и стабилизирующие чары из Заклинания.

Клокочущий холод, одновременно обжигающий и парализующий, рассеялся… во всяком случае, частично. Я открыл глаза. И обнаружил себя висящим посреди большой золотистой сферы.

Со всех сторон окружённой непроглядной чернотой… в которой тут и там, повсюду и одновременно нигде, ощущалось шевеление, движение, ёрзанье… чего-то.

Я ещё никогда не был в чистых стихийных мирах. Тем более в таких, где обитаемое пространство давно уничтожено, где безжалостная стихия поглотила всё.

Я всё ещё чувствовал эти мерзкие прикосновения к коже, эти щупальца, слепые взгляды, со всех сторон окутывающие меня. Но только чувствовал. Влияния на меня они не имеют.

Иначе я в первый же миг просто перестал бы существовать. Сейчас же мне просто очень неприятно.

Как человеку, утонувшего в промёрзшем болоте, но почему-то не умирающему.

Привыкнув к этому неуютному состоянию, я тут же отправился в путешествие. Шар свой я могу двигать усилием воли — до тех пор, пока не кончится мана (а она не кончится), или не распадётся от перегрузки оставшееся в нашем мире тело.

Поддерживать второе я оставил Имредана. Но оно и само уже должно выдержать, уверен в этом на девяносто девять процентов.

Но всегда есть этот предательский один…

С такими мыслями я летел сквозь живую Тьму… куда-то. Ясно, что просто рыская вслепую я могу и за век никого и ничего не найти. Это ведь целый мир! Но я рыскаю не вслепую.

Шар ведь передаёт все ощущения. В том числе — астральные. А я недаром с детства развивал ауровидение… Ауронюхание и аурослышание, если быть точным. И сейчас благодарил судьбу, богов и самого себя за то, что так случайно запорол себе глаза, что научился чуять ауры на запх и слышать ушами.

Глазами в этой жуткой субстанции я бы никогда ничего не увидел. А вот запахи… о, как только я привык, мир буквально наполнился запахами!

В первую очередь — тяжёлой вонью гнили. Запахом окружающей меня Тьмы. Она забивалась в нос и уши, наполняя голову шепотками, безумными криками, плачем и стонами, шелестом песка… И вонью гнили, которая в первые часы меня буквально удушала.

А времени у меня часов десять, пока все не проснутся!

Но вскоре в этом смраде я различил новые нотки. Потом ещё и ещё. И вот весь мир наполнился следами сотен самых разных аур! Все они несомненно тёмные, все — разной силы…

Но я сразу учуял целых пять очагов силы, не идущих с прочими вообще ни в какое сравнение. Как пять маяков в кромешной тьме, они поманили меня по своему следу.

Один явно пребывают в гордом одиночестве. Похоже, прочие местные обитатели для хозяев этих аур лишь пища. Мелочь боится их.

Я же отправился по их следу. Хорошая охота требует хорошей разведки. И выбора наилучшей цели.

К тому же, чем ближе я подбирался к одному из источников, тем разреженней становилась Тьма вокруг. Тем отчётливей слышались в ушах отдельные шепотки и крики.

Тем дальше я видел вокруг себя. И вот я замер. Первая искомая аура явно находится прямо впереди. Но сейчас, когда Тьма немного отступила, я вдруг осознал, что всё это время летел по гигантскому металлическому коридору.

Порядочно изъеденному, со стенами, похожими на спёкшееся стекло… но существующему! Сумевшему сдерживать натиск всепожирающей Тьмы. Десятки миллионов лет.

Какого же непостижимого уровня развития достигли бывшие хозяева этого мира⁈ И не совершаю ли я ошибку, подкрадываясь к одному из тех, в кого их превратила Тьма?..

Глава 9

Пищевая цепочка

Я почувствовал их почти сразу же. Преследователей во Тьме. Один, два, три… семь аурических следов, еле различимых в недрах клокочущей первостихии.

Но различимых. И явно приближающихся.

К этому моменту я уже добрых полчаса летел по исполинским коридорам, так и не понимая их назначения даже гипотетически. Сияние Глаза Бога, слегка рассеивающее Тьму, заставляющее её неуверенно пятиться, выхватывало настоящий хаос!

В каких-то местах коридор был узким и прямым как стрела, так что я чувствовал себя летящим в ружейном стволе снарядом. Но раз — и этот коридор переходит в настоящий лабиринт из то ли комнат, то ли вообще чисто развалин.

Геометрическая правильность сменяется на хаос из оплавленных кусков всего подряд, чтобы затем вновь вдруг вернуться к коридору. Тоже покорёженному и спёкшемуся, но безупречно прямому.

Коридор всегда был только один. А входов в любое помещение никогда не больше двух — того, в который я входил, и того, который вёл меня дальше.

Хотя помещения между ними могли быть воистину громадны!

Вот в одном из таких громадных лабиринтов изъеденного Тьмой доисторического хлама я их и почуял. Восемь аурических следов, источающих такой дикий невообразимый