Ренегат космического флота - Геннадий Борчанинов

меня, словно какую-то диковинку, но свой интерес как будто бы прятал. Похоже, ему от меня что-то нужно. Хотя, иначе он бы и не позвал меня на разговор. Значит, надо выяснить, что ему от меня нужно.

— В былые времена тебя отправили бы за борт на сутки-другие, подумать, как ты разговариваешь со старшими, — процедил контр-адмирал.

— К счастью, сейчас такое уже не практикуется, — сказал я. — Александра Николаевна, да упокоится она с миром, милостиво отменила все подобные наказания.

— Да, при Александре Николаевне такой херни не было… — вздохнул Платонов. — Что ты собираешься делать, командор?

— Что вы имеете в виду? — не понял я.

Контр-адмирал выглядел расслабленно и уверенно. Чего нельзя было сказать о его спутниках. Старлей сидел как на иголках, переводя взгляд то на меня, то на Андерсена, каперанг обильно потел и утирался платком, хотя на челноке поддерживалась стандартная температура.

— Всем кораблям и эскадрам космофлота приказано задержать «Гремящий», — спокойно пояснил контр-адмирал. — Я думал, вы знаете, раз уж приняли такие меры предосторожности.

— Я догадывался, — кивнул я. — Слишком уж давно нас ждут в секторе Гамма-Июль.

— Гамма-Июль? Прямо на вспышку? — нахмурился контр-адмирал.

— Вспышку? — не понял я.

— Что, давно не обновляли атласы? — фыркнул Платонов. — В секторе Гамма-Июль сейчас нет ничего, кроме убийственно мощного излучения. Вас отправили на смерть, командор.

Атласы мы обновляли… Кажется, на новомосковской верфи, перед выходом в Дер Эквинум. Достаточно давно. Вот же скоты… Удобный способ избавиться от неугодного капитана, кстати. С учётом того, что свет от вспышки сверхновой звезды идёт по обычному пространству, мы бы даже не поняли, в чём дело. Вышли бы из гипера в нужной точке и только пшикнули, в мгновение ока сгорая как спичка. Никакая броня не защитила бы. А если бы я возразил во время получения приказа, Бородин просто сказал бы, что оговорился или что-нибудь ещё в этом духе.

Видимо, что-то такое промелькнуло на моём лице, потому что контр-адмирал Платонов даже сделал рукой успокаивающий жест.

— Полегче, командор, — мягко произнёс он.

— Регентский совет убил Его Величество, — процедил я, не сумев сдержать эмоций.

Повисла гнетущая тишина. Спутники контр-адмирала даже замерли в ступоре, уставившись на меня.

— Нет, нет, его же показывали… — забормотал каперанг.

— Помолчи, Слава, — хмыкнул контр-адмирал и жестом попросил меня продолжать.

— Император мёртв. Наследников нет. Власть взяли узурпаторы, — отчеканил я, формируя наконец вслух все те мысли, что терзали меня несколько последних недель. — Эти кровопийцы… Растаскивают Империю на части. Их нужно остановить.

Старлей и каперанг побледнели, но Платонов оставался спокоен и собран. Словно уже знал обо всём происходящем, в отличие от своих подчинённых.

— Мы собираем сторонников, — сказал я. — И Новый Форос нужен нам, как надёжный тыл.

— Господин адмирал, он признался в подготовке мятежа, его надо арестовать! — вскочил капитан первого ранга. — Он же дезертир!

Андерсен тут же поднялся на ноги, готовый меня защищать, старлей неуверенно встал со своего места, поглядывая то на адмирала, то на меня. Мы с Платоновым остались сидеть на местах.

— Вы понимаете, чем это грозит, командор? — спокойно спросил он.

— Понимаю, — сказал я.

— Сядьте, господа, — приказал контр-адмирал.

— Но… — выдавил каперанг.

— Это приказ, — рыкнул Платонов.

Спорить с приказом контр-адмирала никто не стал. Уселись обратно, одёрнув свои мундиры.

— Будет много крови, командор, — вздохнул Платонов. — Бородин и его друзья сочинили удивительную по своей красоте ложь. Элегантная схема. А люди обычно верят в первую версию услышанного. И за регентский совет тоже будут сражаться, точно так же, как и за Его Величество.

— А вы? Будете сражаться? — прямо спросил я.

Контр-адмирал снова покрутил кончики усов.

— Придётся, — сказал он.

— На чьей стороне? — спросил я.

— Пока неизвестно, — сказал он. — Драка ещё не началась.

— А когда начнётся? — спросил я.

Он покачал головой и пожал плечами.

— Знаете, господин адмирал… Владимир Владимирович сказал мне напомнить вам кое-что, — сказал я, и быстро пояснил, о ком идёт речь. — Адмирал Ушаков. Его отправили на пенсию, в отставку.

— Опрометчиво, — хмыкнул Платонов, осуждая действия командования.

— Цемер-7, — произнёс я.

Контр-адмирал нахмурился, посмотрел мне прямо в глаза.

— Так он и сказал? — спросил он, играя желваками.

Я прямо-таки видел, как в нём кипит злость, но он старательно сдерживает себя.

— Именно так, господин адмирал, — кивнул я. — И он на нашей стороне.

— Чёрт тебя дери… — прошипел Платонов.

Он глубоко вдохнул, вскочил, прошёлся по салону челнока туда-сюда, снял фуражку. Если бы под фуражкой у него были волосы, он бы наверняка вцепился в них, но подстрижен он был коротко, под ёжик, так что он просто провёл рукой по голове.

— Цемер-7… — тихо пробормотал он.

На него словно бы нахлынули воспоминания, и не самые приятные.

— Хорошо… Если адмирал Ушаков с вами, то и мне придётся, — сдавленно произнёс Платонов.

— Господин адмирал! Вы не можете! — воскликнул каперанг Давыдов.

— Долг жизни, Слава, — процедил Платонов. — Командор. Для понимания, сразу же. Эскадра останется здесь. Никаких походов, никаких рейдов, никаких, чёрт возьми, орбитальных бомбардировок. И если вдруг задумаете поднять оружие против наших же граждан… Мне придётся вас убить.

Глава 10

«Гремящий» повис на орбите рядом с эскадрой. И хотя я не чувствовал себя в безопасности тут до тех пор, пока губернатор системы не присягнёт Елизавете, всё равно позволил себе немного расслабиться, пока эсминец совершал дозаправку, а грузовые боты заполняли наши трюмы припасами.

Контр-адмирал Платонов посетил борт «Гремящего» и о чём-то долго разговаривал с принцессой, его подчинённые вернулись на свои корабли. Ослушаться адмирала они вряд ли смогут, но Давыдов меня самую малость беспокоил.

В любом случае, даже если «Эгида» вдруг окажется на стороне регентского совета, командиры двух остальных кораблей слепо доверяли своему адмиралу, а втроём мы сумеем дать достойный отпор крейсеру. Уже проверено. Пусть контр-адмирал и угрожал мне, но это не распространялось на самооборону, а я пообещал ему избегать боёв столько, сколько это будет возможно. Я вообще втайне надеялся, что нам удастся обойтись без кровопролития.

Пропаганда уже работала.

Грязь полилась на регентский совет безостановочным