Салага - Василиса Мельницкая

Она все же спросила. Голос ее прозвучал тихо, едва слышно. Но она спросила:

— Разве?

— Я никогда не отказывался от дружбы, — сказал Матвей.

— И я, — подтвердил Савелий.

— Вы правы. Это я отказалась.

— Почему? — спросил Матвей.

— Сколько раз я вас подводила? Мне нельзя ни с кем дружить. Я приношу несчастья.

— Глупости! — воскликнули они хором.

— Мне казалось, вы приняли это, — сказала Яра.

На этот раз они не спросили, почему она так решила. Только переглянулись.

— Да, — подтвердил Матвей. — Это наша вина. Это то, о чем говорил Сава. Твое обучение… в какой-то мере ограничивало нас.

— Яр, знаешь… — Савелий вздохнул. — Дружба — это же не слово. Это в детстве можно сказать кому-то, мол, давай дружить. И лепить вместе куличики в песочнице, пока няня не уведет тебя домой. Это что-то особенное, что связывает людей. Я виноват перед тобой. Ты честно сказала о своем выборе. А я о своем — нет. Я сделал вид, что принял твой выбор. Я пытался, но не смог. Самое паршивое, что ты об этом знаешь. А я продолжаю делать вид, что все прекрасно. Так вот, Яра, ни шиша это не прекрасно.

— Сава… — пробормотала она расстроенно.

И руку протянула, чтобы коснуться его руки. Но тут же ее отдернула.

— Вчера я познакомился со своей невестой, — продолжил Савелий. — И окончательно понял, что скорее удавлюсь, чем женюсь на ком-то, кроме тебя. Я не знаю, что с этим делать. Если я откажусь от брака, мне и удавка не нужна, отец сам меня прибьет. И будет прав, потому что я предам интересы рода. Если женюсь — предам и тебя, и себя. Это честный ответ на вопрос, что случилось.

— А я вчера встречался с матерью, — сказал Матвей. — И узнал, что я не Шереметев по рождению. Кто мой отец, я не знаю. Дед сказать не может, он связан клятвой. Дядя не хочет. Мать требует за это деньги. Это мой честный ответ на вопрос, что случилось.

На Яру было больно смотреть. Она побледнела, а плотно сжатые губы приобрели синюшный оттенок. А эмоции… В ней пылала ярость. А еще — желание действовать.

— С девушкой, и правда, сложно дружить, — с тихим смешком признался Матвей. — Нас так воспитали, Яра. Девушку надо оберегать от потрясений, защищать, заботиться. Но я хочу быть тебе другом, если иное невозможно. Ты имеешь право знать обо мне все.

— Согласен, — кивнул Савелий. — И еще. Это не означает, что ты должна отвечать взаимностью. Это наш выбор, у тебя он может быть иным. Если ты будешь думать о том, как бы не ранить наши чувства, не поставить в неловкое положение, не подставить… Такие отношения — что угодно, только не дружба.

Опустив голову, Яра помешивала ложкой остывший суп. И молчала. Эмоционально Савелий ощущал слезы, хотя глаза ее были сухими. Она вновь сдерживалась и уходила в себя. Все бесполезно? Да к черту! Он так просто не сдастся.

— Я принесу горячее, — сказал Савелий, поднимаясь. — Ты толком не поела.

— Завтра я еду в Москву. — Яра подняла взгляд. Перевела его с Савелия на Матвея и обратно. — А потом в Калужскую губернию, искать маму. Кто-нибудь сможет поехать со мной?

Глава 16

Дед вернулся, когда Матвей собирал вещи в дорогу. Он мог обходиться малым, но все же стоило позаботиться о смене белья и необходимых мелочах, вроде зубной щетки и бритвенного станка.

В поисках толстовки, что непременно захотелось взять с собой, Матвей перерыл шкаф, свалив почти все его содержимое на кровать.

— Войдите! — крикнул он, не оборачиваясь, когда в дверь постучали.

— Съезжаешь?

Матвей дернулся, стукнулся затылком о верхнюю полку и вынырнул из недр шкафа.

— А надо? — спросил он, потирая ушибленное место.

— Да откуда ж мне знать, до чего вы с матерью договорились.

Дед как-то тяжело опустился на стул.

— Я с ней не собираюсь ни о чем договариваться.

Выдержать взгляд деда получилось на удивление легко. Матвей не чувствовал никакой вины, знал, что поступил правильно.

— Дедушка, я Шереметев?

Дед медленно, но уверенно кивнул.

— И я могу…

— Матвей, знак рода просто так не появляется! — рявкнул дед, не выдержав. — Если я сказал, что ты Шереметев, ты — Шереметев! Я держу слово!

— Спасибо, — сказал Матвей. — Я в Москву еду, на несколько дней. С Ярой.

— С Яромилой? — уточнил дед, нахмурившись. — Той самой?

— С ней. Она могилы опекунов хочет навестить. Попросила составить компанию.

— Вы вдвоем едете? В каких вы отношениях?

Дед определенно занервничал. Интересно, это он об обстоятельстве непреодолимой силы вспомнил? Матвей так и не разгадал эту загадку.

— Савелий Бестужев тоже едет. Яра — мой друг, ничего более. Это ее решение, и я его уважаю. — Он помолчал и добавил: — У них с Савой… взаимные чувства. Как мужчина, я ей неинтересен, если тебя это беспокоит.

Дед наверняка знал о готовящейся помолвке Савы с внучатой племянницей императора, но лишь кивнул в ответ.

— Вы уже решили, где остановитесь? Можете воспользоваться моей квартирой.

— Там прислуга, — поморщился Матвей.

— Скажу, чтобы не появлялись, пока вы там. Я дам ключи.

— Дедушка, имя моего отца ты не назовешь?

— Нет, Матвей. Прости. Не могу.

Он и не надеялся. Но надо было как-то начать.

— Я хочу знать, почему ты принял меня в род. Я даже не бастард.

— Имеешь право, — согласился дед. — Я честь рода спасал. Честь сына. Скандал — пятно на репутации. По Пашке сильно ударило бы. Он ученый, у него карьера. Твой отец и его семья тоже…

— Отец не виноват? — спросил Матвей резче, чем хотелось бы.

— Ты видел свою мать. — Дед устало потер висок. — Она просила денег?

Матвей кивнул.

— Прости, что приходится об этом говорить, но деньги — ее единственная любовь. Тогда она хотела того же. Я не могу ни винить твоего отца, ни оправдывать, потому что не знаю всех обстоятельств. Но привлекательная женщина может добиться желаемого при должном усердии.

— То есть, с твоей стороны это холодный расчет, — уточнил Матвей.

—