Архивы Плутона - Эдуард Сероусов

противостоит Моретту, – ответила Кейн. – В данный момент это силы Санчеса, хотя я не питаю иллюзий относительно его мотивов. Альянс Внешних Планет так же эгоистичен, как и Земная Коалиция. Но сейчас они меньшее зло.

– А как насчет третьего пути? – предложил Малкольм. – Не Земля, не Альянс, а общее благо?

– Звучит идеалистично, детектив. Но у вас есть конкретный план?

– Возможно, – уклончиво ответил Малкольм. – Я направляюсь на встречу с людьми, которые разделяют этот идеализм. Хотите присоединиться?

Кейн колебалась лишь мгновение.

– Да. В текущей ситуации лучше объединить усилия.

Они продолжили путь вместе, хотя Малкольм сохранял определенную настороженность. Резкая смена позиции Кейн могла быть искренней, но также могла быть частью более сложной игры.

Когда они достигли обсерватории, Ирина Ковалева уже ждала их. Увидев Кейн, она напряглась, инстинктивно отступая к выходу.

– Что она здесь делает? – резко спросила Ирина.

– Мисс Кейн утверждает, что не согласна с планами Моретта и хочет сотрудничать с нами, – объяснил Малкольм.

– И вы ей верите? – недоверчиво спросила Ирина. – После всего, что она сделала?

– Что именно я сделала, доктор Ковалева? – спокойно спросила Кейн. – Насколько я помню, я всегда поддерживала исследования артефактов в рамках научных протоколов.

– Вы скрывали информацию, – обвинила её Ирина. – Перенаправляли ключевые данные напрямую военному командованию Коалиции, минуя научные каналы. Элизабет обнаружила ваши зашифрованные передачи незадолго до своей смерти.

– Я действительно отправляла отчеты военному командованию, – не стала отрицать Кейн. – Таковы были мои инструкции. Но я никогда не саботировала исследования и не скрывала ключевую информацию от научной команды.

– А смерть Элизабет? – прямо спросила Ирина. – Вы имеете к этому отношение?

– Нет, – твердо ответила Кейн. – Клянусь, я не причастна к её смерти. Я уважала доктора Чанг и её работу, даже если не разделяла все её теории.

Малкольм внимательно наблюдал за обеими женщинами, анализируя их реакции. Его модифицированный нейроинтерфейс давал дополнительный уровень восприятия, позволяя улавливать тонкие изменения в физиологических показателях, которые могли указывать на ложь или скрытые мотивы.

Насколько он мог судить, Кейн говорила правду – по крайней мере, о своей непричастности к смерти Чанг. Но было что-то еще, какая-то информация, которую она продолжала скрывать.

– Время критично, – сказал Малкольм, прерывая напряженное молчание. – Моретт не будет ждать, пока мы разберемся в наших разногласиях. Ирина, вы смогли проанализировать данные из квантового кристалла?

– Частично, – ответила Ковалева, все еще настороженно глядя на Кейн. – Там огромный объем информации, большая часть которой закодирована в форматах, которые наши системы с трудом обрабатывают. Но я обнаружила протокол полной активации центральной структуры – тот самый, который Элизабет пыталась инициировать перед своей смертью.

– И что происходит при полной активации? – спросил Малкольм.

– Согласно теории Элизабет, это откроет прямой канал коммуникации с создателями "Архивов" – нашими потомками из будущего. Не просто пассивное получение информации, а интерактивный диалог.

– Диалог с будущим, – задумчиво произнес Малкольм. – Это объясняет, почему Чанг была так взволнована перед смертью. Она верила, что стоит на пороге беспрецедентного прорыва.

– И что пошло не так? – спросила Кейн. – Почему эксперимент закончился её смертью?

– Нейронная перегрузка, – ответила Ирина. – Человеческий мозг не предназначен для обработки темпоральных сигналов такой интенсивности. Без правильной подготовки и защиты прямой контакт вызывает катастрофическую перегрузку нервной системы.

– Но теперь у нас есть усовершенствованный препарат и модифицированный интерфейс, – заметил Малкольм. – Теоретически, это должно обеспечить необходимую защиту.

– Теоретически, – подчеркнула Ирина. – Но риск все равно огромен. И мы не знаем, будет ли активация успешной – Элизабет разработала протокол на основе неполных данных.

– У нас есть более полные данные сейчас, – сказал Малкольм. – Я… получил доступ к дополнительной информации через модифицированный интерфейс.

Он коротко описал свой опыт прямой коммуникации с артефактами, поток информации, который он получил, и новое понимание природы "Архивов" и их создателей.

– Это подтверждает теорию Элизабет, – взволнованно сказала Ирина. – Артефакты действительно созданы будущими людьми, эволюционировавшими после катастрофы. И они не просто отправили информацию наугад – у них есть конкретный план изменения временной линии.

– План, частью которого я являюсь, – добавил Малкольм. – Мое прибытие на станцию, моя восприимчивость к артефактам – все это не случайно. Я был… выбран, направлен.

– Это звучит как предопределенность, – скептически заметила Кейн. – Как они могли "выбрать" вас за тысячи лет до своего существования?

– Нелинейное восприятие времени, – объяснила Ирина. – Если создатели "Архивов" действительно эволюционировали до состояния Homo temporalis, как предполагала Элизабет, они воспринимают время не как линейную последовательность, а как многомерный континуум. Для них прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, переплетаясь в сложной сети причин и следствий.

– И они могут видеть эти узлы, – добавил Малкольм. – Ключевые точки, где небольшие изменения могут привести к значительным последствиям для всей временной линии. Я, по всей видимости, нахожусь в одной из таких точек.

Кейн выглядела не полностью убежденной, но достаточно заинтригованной.

– Допустим, все это правда. Какие конкретные действия предлагает ваш… план?

– Полная активация центральной структуры, – ответил Малкольм. – Но не для эвакуации артефактов, как планирует Моретт, а для установления прямой коммуникации с создателями "Архивов" и получения полного объема информации о защитных технологиях.

– И как вы планируете это осуществить? – спросила Кейн. – Пещеры сейчас под контролем людей Моретта. Они готовятся к извлечению артефактов и не допустят никого без специального разрешения.

– Нам нужно создать отвлекающий маневр, – сказал Малкольм. – Что-то достаточно серьезное, чтобы заставить Моретта перенаправить свои силы, но не настолько катастрофическое, чтобы поставить под угрозу станцию или персонал.

– Санчес мог бы помочь с этим, – предложила Ирина. – Его люди уже заняли оборонительные позиции в инженерном секторе. Если координировать действия с ними…

– Слишком рискованно, – покачал головой Малкольм. – Санчес не просто противостоит Моретту – он работает на Альянс Внешних Планет. Если мы привлечем его, то рискуем просто заменить одну монополию на артефакты другой.

– Тогда что вы предлагаете? – спросила Кейн.

Малкольм активировал голографический проектор, показывая схему станции и пещер.

– «Прозерпина» может помочь, – сказал он. – ИИ станции имеет доступ ко всем системам и может создать локализованные сбои, которые отвлекут внимание сил Моретта. Одновременно с этим мы используем технические туннели, чтобы незаметно проникнуть в пещеры через вторичный вход, о котором мало кто знает.

– Вторичный вход? – удивилась Ирина. – Я не знала о его существовании.

– Он был обнаружен Чанг, но не внесен в официальные отчеты, – объяснил Малкольм. – Информация о нем содержалась в её секретных файлах. Это небольшой туннель, соединяющий техническую шахту с одним из боковых проходов пещер. Изначально он был слишком узким для человека, но Чанг расширила его для своих тайных исследований.

– И что конкретно мы будем делать, когда доберемся до центральной структуры? – спросила Кейн.

– Я инициирую протокол активации с