Красавчик. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин

– Конечно, встретимся, – заверил я. – Без вариантов.

Валя легонько провела кончиками пальцев по моим плечам. Ушла. Нарек и Аркадий заворожено посмотрели ей вслед.

Я доел остатки супа и отодвинул от себя тарелку. Убедился, что картофельное пюре ещё не остыло.

– Какая женщина! – хрипло выдохнул Давтян.

Он схватил стакан с кофейным напитком; жадно отхлебнул из него, будто страдал от жажды.

Александров кивнул и поддакнул:

– Красавица.

– Серик, это твоя знакомая?

– Недавно с ней познакомился, – ответил я.

– Когда ты успел? – спросил Аркадий. – Ты ведь только сегодня приехал.

Я забросил в рот полную ложку картофельного пюре, пожал плечами.

– Ничего удивительного, Арик, – сказал Давтян. – Ты только посмотри вокруг: на нашего Серика и сейчас женщины посматривают. Вот те, что сидят у колонны. И те две мамаши с детишками. Одиноким наш Серик в пансионате точно не останется.

Аркадий повертел головой, вздохнул.

Нарек улыбнулся, указал на меня ложкой и сказал:

– Хорошая у тебя фамилия, Серик; говорящая. Красавчик. Тебе она подходит.

* * *

После обеда я подошёл к столу, где разместился вместе со своим семейством Порошин. Договорился с Петром и с тут же присоединившейся к нашему совещанию Валентиной о том, что на пляж мы пойдём все вместе – примерно через два часа, когда чуть схлынет полуденная жара.

Поджидавшие меня в сторонке Давтян и Александров внимательно рассмотрели фигуры сидевших за столами Риты и Ольги. Они немного расстроились, когда узнали: Ольга замужем (и под присмотром мужа). Обрадовались тому, что Рита явилась в пансионат лишь с ребёнком (да ещё и в статусе разведёнки).

* * *

На обратном пути из столовой Нарек осыпал меня вопросами. Он заметил, что мои шорты и футболка из «дорогого и явно не советского материала». Примерил мои солнцезащитные очки фирмы Polaroid – восторженно цокнул языком. Но особенно Давтян восхитился моими пластмассовыми тапками: заявил, что в Союзе такой «продуманной» пляжной обуви не видел ни разу. Он сам озвучил Александрову, где именно я раздобыл «всё это богатство», одним словом: «контрабанда».

– … Я-то грешным делом полагал, что это в столице мы хорошо живём, – сказал Нарек. – Оказывается, что нам в Москве перепадают лишь крошки. Думал, что мои польские брюки и югославские туфли покорят в этом пансионате сердца всех женщин. Эх!..

Давтян опустил взгляд на мои китайские тапки и снова завистливо вздохнул.

– Решено, – сказал он. – Следующий отпуск проведу во Владивостоке. Вернусь оттуда – привезу обновки. Все мои московские знакомые умрут от зависти. Гарантированно. Все женщины в «Арагви» будут глазеть только на меня. Так же, как глазеют сейчас на Серика.

По возвращению в комнату Нарек предложил «завершить обед» горячим чаем и «капелькой» коньяка. Он достал из чемодана уже початую бутылку – я прочёл название на этикетке: «Арарат». Аркадия этот жест щедрости не удивил (мне показалось, что Александров его даже ждал). Он потёр руки и предложил заварить к коньяку чай. Я поинтересовался, откуда он возьмёт чайник. Аркадий вынул из тумбочки литровую металлическую кружку и маленький кипятильник – показал их мне.

– Так может… лучше выпьем кофе? – спросил я. – У меня есть. Растворимый.

Давтян и Александров замерли, скрестили на моём лице взгляды.

– Индийский? – спросил Нарек. – В железной банке, с индианками?

Я вынул из рюкзака полученную от Сергея Петровича пластмассовую банку, продемонстрировал её соседям по комнате – впечатлил их объёмом своих кофейных запасов.

– Импортный, – сказал я. – Этот… контрабандный.

Нарек отвинтил с банки крышку, сунул в неё нос; принюхался. Затем он поднял на меня взгляд – мне показалось, что в его глазах блеснули слёзы. Давтян прижал банку с кофе к своей груди.

– Серик, – сказал он, – мне сейчас кажется, что ты мой лучший друг.

– И мой, – поддакнул Аркадий.

Он схватил кружку и поспешил в ванную комнату за водой.

* * *

Пётр Порошин и Валя Кудрявцева явились к нам в оговоренное время – в нашей комнате всё ещё витал запах кофе «Нескафе Голд», оттенённый тонким ароматом армянского коньяка. Кудрявцева повисла у меня на руке, едва только мы покинули комнату. Мы с ней и возглавили шествие к пляжу. За нами шли Ольга, Пётр и Серёжа. Нарек и Аркадий уже на ведущей с нашего второго этажа лестнице пристроились позади спускавшейся по ступеням улыбчивой сегодня Риты и её сына Васи.

Я вразвалочку вышел на улицу, подставил лицо тёплому ветерку, поправил на лице очки. Настроение у меня было прекрасное (сто грамм армянского коньяка пришлись кстати). Увидел, как мазнули по моему лицу любопытными взглядами проходившие мимо нас молодые женщины – Валя тоже приметила эти взгляды, крепко стиснула мою руку. Я улыбнулся и неспешно побрёл по уже разведанному ночью пути к пляжу: туда, куда только что устремилась стая крикливых крупных чаек.

Глава 10

На территорию пляжа мы снова прошли под аркой – под пристальным взглядом стоявших по обе стороны от этого входа загорелых пузатых мужчин (они с умным и важным видом беседовали друг с другом, то и дело поправляли на себе плавки, рассматривали проходивших мимо них отдыхающих). Сейчас оказалось, что примыкавший к арке деревянный забор был окрашен в зелёный цвет – ночью он показался мне тёмно-серым. Территория пляжа днём тоже выглядела иначе: оказалась не такой просторной, какой она смотрелась ночью, была заполнена отдыхающими.

К самой воде я сразу не пошёл: понял, что свободное пространство для наших покрывал и полотенец мы там не найдём. Прошёлся вдоль забора – сопровождавшие меня москвичи послушно следовали за мной, будто вагоны за локомотивом. Увидел остатки знакомой крепости. За день её почти сравняли с землёй, словно расчищали место для нового строительства, но не завершили вовремя работу. В десятке шагов от крепости я и присмотрел место для «стоянки». Там на песке ещё виднелись следы от покрывал, не истоптанные следами ног. Мы ринулись к ним – застолбили эти места.

Я стащил с себя шорты и футболку, уложил их поверх своих пластмассовых тапок. Прикрыл всё это добро полотенцем. Выпрямился, расправил плечи. Заметил, с каким интересом взглянули на моё тело укладывавшие на песке покрывала женщины: Валя, Рита и даже Ольга. Стряхнул прилипшие к моим адидасовским плавкам песчинки, погладил ладонью чётко очерченные кубики пресса на своём животе, окинул взглядом пляж. Прикинул, что соотношение мужчин и женщин на этой полосе песка около моря сейчас было примерно равным. Детей было немного: раза в три меньше, чем взрослых.

Сквозь тёмные стёкла очков я взглянул на фигуры находившихся поблизости от меня