Белый журавль обнимает меч рассвета. Том 1 - К. Рэдлиф

им экземпляры, а потом, уставшие и веселые, сидели у костра и пели песни, закусывая жареные зефирки обожженным на костре хлебом. Цзэ Сюлань всегда старался держаться особняком, но в такие моменты он тоже присоединялся к всеобщему веселью.

Поэтому, наткнувшись на очень интересный справочник местных необычных растений, хозяин Туманного склона решил отправиться на поиски одного из них. Одному этим заниматься не хотелось, но раз уж ему на голову свалилось три ученика, готовых выполнять любую его прихоть, Цзэ Сюлань будет полным дураком, если упустит подобную возможность.

Положив сухой листок вишни между старых страниц, Цзэ Сюлань захлопнул книгу и отправился на поиски главного героя и его товарищей. Они уже пару дней назад привели в порядок поместье и теперь трудились в саду.

Сливовый сад был необычайно красивым местом, и даже в запущенном состоянии он не мог не трогать сердца. Казалось, что здесь время переплелось с природой, создавая свой собственный мир. Разумеется, когда старательные ученики с низины Послушания очистили дорожки от травы, стало куда лучше, но Цзэ Сюлань был в восторге и от прежнего его вида. Он уже придумал, куда лучше перенести беседку и как удачнее ее разместить.

Ученики, завидев ровную спину мастера Цзэ между деревьев, тут же побросали свою работу и кинулись к нему.

На Туманном склоне они были где-то с полторы недели, но уже очень привыкли и к мастеру Цзэ, и к тишине пустующего поместья. Здесь, вдали от суеты ордена и всех остальных заклинателей, жизнь словно текла совсем иначе, своим чередом.

Ни Яо Вэньмин, ни Юнь Цзяо с Минь Ли никогда не говорили между собой на эту тему, но каждый из них в глубине души боялся приближения того дня, когда их всех отправят обратно в низину. С мастером Цзэ было слишком хорошо жить. Большую часть времени он был погружен в себя и свои мысли, читал книги и составлял записи, но он никогда не забывал про переданных под его покровительство учеников. Он всегда приходил напомнить им про обед и ужин, если только не забывал сам. А если забывал, то приходил позже, ворчал на них за то, что они не сходили поесть, и причитал, что теперь его обвинят в издевательстве над учениками. Мастер Цзэ вставал всегда ближе к обеду и каждый раз вполне искренне удивлялся тому, сколько работы трое учеников успели сделать, пока он спал. Этот заклинатель смешно ругался, был весьма неуклюж и вечно находил, где вляпаться в какую-нибудь грязь или пыль. Он на равных общался и с главой Цао, и с ними, «стадными» учениками. Он садился по вечерам с ними за один стол и с важным видом рассказывал про растения, монстров и духов, что таились там, далеко за границами ордена «Хранители равновесия» и где-то за барьером миров, который старательно охраняет хозяин Туманного склона. Он отправлял всех спать, а сам еще очень долго сидел при свечах в далекой одинокой беседке посреди озера. Иногда – читая книгу, а иногда – о чем-то долго беседуя сам с собой.

Мастер Цзэ временами был странный, не такой, как все остальные, но между тем было в нем нечто такое, что заставляло сердце замирать при его появлении.

– Мастер Цзэ, – бросились к заклинателю трое учеников, чуть ли не сбивая друг друга с ног.

– Мы только недавно отдыхали, мастер Цзэ, поэтому мы еще поработаем, – заявил Минь Ли.

– А вы пока можете отдохнуть в беседке в саду. Мы ее уже прибрали, – Яо Вэньмин рукой указал в сторону беседки, о которой он говорил.

Цзэ Сюлань от них отмахнулся:

– На сегодня ваша работа закончена. У меня появилась кое-какая идея. Поэтому мы кое-куда сходим и кое-что заберем.

[Принято задание «Добыть золотые лотосы».]

«Ты серьезно? Если я захочу спуститься в город, то ты и такое задание примешь?»

Чэнь Хуан решила это не комментировать и гордо промолчала.

– Куда? Нам нужно что-то принести из ордена? Вы нам скажите, и мы сами сходим, – решительно выступила Юнь Цзяо, и парни закивали.

Яо Вэньмин, правда, добавил:

– Я могу и один сходить.

Двое его соучеников неодобрительно нахмурились, но промолчали.

– Боюсь, того, что мне нужно, нет в ордене. А если и есть, то мне его никто не отдаст, – вклинился Цзэ Сюлань. – Мне нужен золотой лотос. Это волшебное растение, что распускается только ночью. Ходят легенды, что своим сиянием лотосы привлекают фей. Они растут в ледяных озерах. Вот недалеко от нашего ордена, со стороны леса Гармонии, как раз есть такое небольшое озерцо. Хочу туда прогуляться и посмотреть, есть ли там подобное. Если вы не желаете идти со мной, то я не настаиваю. Вы уже дети взрослые, посидите без моего надзора до завтра.

– Мы хотим, хотим, – тут же наперебой загалдели подростки, на что Цзэ Сюлань брезгливо поморщился. От такой бурной реакции того и гляди голова разболится. Цзэ Сюлань прошелся взад-вперед, потирая указательным пальцем большой, а потом повернулся к ученикам:

– Так, раз уж все идут, значит, нам нужно подготовить то, что возьмем с собой. Яо Вэньмин, ты пойдешь в низину и принесешь на всех хлеба. Думаю, наша вылазка не займет много времени, но когда мы еще поедим на природе, верно? А еще захвати куски льда. Юнь Цзяо, найди небольшое ведерко. Минь Ли, твоя задача – собрать три одеяла или покрывала. Сидеть на земле и пачкать одеяния – не то занятие, которым должны заниматься благородные заклинатели. Выдвигаемся на закате, так что выполняйте скорее все поручения и отчитывайтесь передо мной. Все всем ясно?

Ученики согласно закивали и, как только им разрешили разойтись, отправились по своим поручениям.

Торопясь в низину, Яо Вэньмин пребывал в смешанных чувствах. Еще никогда он не выполнял чьи-то просьбы с таким воодушевлением. Мастер Цзэ обладал какой-то магической притягательностью, раз сумел за такой короткий срок расположить к себе. Он не делал ничего особенного, и это, наверное, подкупало больше всего. Яо Вэньмин прекрасно видел, что Цзэ Сюлань был не так прост, как казался на первый взгляд. Он был вежлив, дружелюбен, добр, но Яо Вэньмин шестым чувством ощущал исходящую от мужчины скрытую угрозу. Казалось, что он из тех людей, которые сегодня пьют с тобой за здравие, а завтра без сожаления сдирают кожу.

Но, несмотря на это, Цзэ Сюлань сделал для него больше, чем кто-либо в этом мире за все годы его жизни. Он видел в нем человека, он общался с ним на равных, он не выказывал и тени пренебрежения. И именно поэтому