Зона поражения - Леонид Смирнов

Сама по себе глыба была похожа на любой из астероидов Галактики. Формой своей она напоминала обгрызенный мышами кирпичик хлеба. Размер: два с половиной на три и на три с половиной километра. В средней части астероида имелся причальный комплекс. На вид он казался целехоньким, если не считать того, что энергопитание и освещение было отключено, не работали локаторы, гравитатор, тахионная и радиосвязь.

— Я запрашиваю экипаж астероида во всех диапазонах, — сообщил «Оболтус». — Ответа нет. Придется садиться наобум святых. Присосусь к причалу, как пиявка, — это я умею. Выйдете в скафандрах и поищете входной люк.

Так они и сделали. Археолог натянул на себя «рыбью кожу» оранжевого цвета и сразу почувствовал себя звездным рейнджером. Не хватало только лучемета и ледоруба. Непейвода, одевшийся вперед него, прицепил ему к поясу страховочный линь, помог водрузить на спину реактивный ранец и протянул серебристый чемоданчик с инструментами. Там были весьма опасные вещицы, если, конечно, уметь ими пользоваться.

Двунадесятый Дом обихаживал Платона, как родной папа. А папа графов Рассольниковых до сих пор, наверное, шатается по кабакам на другом конце Галактики, что не мешает роскошной мраморной плите лежать на его пустой могиле на земном кладбище. Это Платону и младшей сестренке плевать, чем именно промышляет их папуля, а политикам и космолетчикам нужна чистая биография. И тогда благородный мертвец во сто крат ценнее, чем живой забулдыга.

Да-да, старший брат археолога занимался самым грязным делом на свете и не менее древнейшей профессией, чем проституция, — он был то ли сенатором верхней палаты ООН, то ли директором департамента Лиги Миров. Платон давно перестал следить за его служебными перемещениями.

А средний брат уже который год летал взад-вперед по Галактике, снискав уважение младшего. Он ведь производил нечто вполне конкретное: выхлопные газы, остаточную радиацию и световые вспышки. Всяко лучше, чем сотрясать воздух и вешать лапшу на уши рядовым гражданам.

— Проверил одежку? — осведомился Непейвода в тамбуре кессонной камеры.

— А как же, — ответил археолог и потребовал у скафандра доклад о работе всех систем. Как ни странно, они работали.

Крышка выходного люка утончилась до полной прозрачности и лопнула. Двунадесятый Дом вышел наружу первым. Гравитатор «Оболтуса» создал на причале половинную силу тяжести. И работается легче, и не надо парить в невесомости, нервируя желудок и рискуя набить шишку при слишком сильном толчке.

Других летательных аппаратов на причале не было. Следов пребывания человека тоже незаметно. За трехвековой полет хозяева астероида сто раз могли превратиться в людоедов мутировать до полного безобразия или вымереть поголовно.

«Что день грядущий мне готовит? Иль мимо пролетит она?» — пропел Платон Рассольников, на свой лад цитируя древнего мудреца. Очевидно, речь шла о выпущенной из револьвера пуле.

— Осмотрю камешек — так будет вернее, — сообщил по рации Непейвода. — Стой на месте. Я скоро. — Он врубил реактивный ранец.

Освещенная прожекторами «Оболтуса» фигурка в оранжевом скафандре быстро уменьшалась в размерах. Реактивный движок вспыхивал каждые пять секунд, и Двунадесятый Дом толчками удалялся от причала. Через минуту он скрылся за стометровым выступом на боку астероида.

— Ого! — воскликнул Дом, перейдя на тахионную связь. — Тут настоящее кладбище! Железа-то, железа… Одна штуковина приварена к другой, та — еще к двум или трем разом. В несколько слоев. Не сосчитать.

— Что там за штуковины? Бульдозеры или паровозы? Редкий случай. — Непейвода не понял юмора и ответил вполне серьезно:

— Трупы звездных кораблей. Ободранные, вылущенные остовы небольших суденышек и отпиленные отсеки больших посудин.

— Я же говорил: Саргассово море…— пробормотал археолог. — И что дальше?

— Пусть «Оболтус» отойдет подальше, а мы пойдем знакомиться с прозекторами, — ответил Двунадесятый Дом. — Возвращаюсь.

Неподалеку виднелась огромная плита главных ворот, изъеденная оспинами метеоритной пыли. Дом решил, что там могут быть ловушки, и предложил пойти в обход. Плазменный резак, как нож — консервную банку, вскрыл титанитовую крышку одного из дюжины люков, пятнавших бугристую каменную стену. Проход был открыт. Астронавты отшатнулись в стороны, прижавшись к поверхности астероида. Но наружу не вылетел ни огнедышащий дракон, ни даже обычная струя воздуха.

— Пошли? — спросил Непейвода.

— Так и быть.

И они осторожно, чтобы не повредить раскаленными краями скафандры, полезли в дыру. Похожий на штрек, темный коридор вел их в недра астероида. Гравитационное поле «Оболтуса» слабело с каждым шагом, и вскоре Платон и Двунадесятый Дом потеряли почти весь свой вес. Передвигайся они прыжками, непременно разбили бы макушки о низкий потолок. Пришлось идти «лунной» походкой, строго следя за движениями рук и корпуса. Напарники даже накоротко связались линем, чтобы не разлетаться друг от друга слишком далеко.

Время от времени Дом переговаривался с корабельным мозгом. Но когда коридор сделал поворот под прямым углом, связь с «Оболтусом» резко ослабла.

— Ныряем в ил, — пробормотал Платон. Двунадесятый Дом не разобрал:

— Кто выл?

— И дорогая не узнает, какой таксисту был конец.

— А-аа…— Протянул Непейвода. — Это земной фольклер…

Метров через двести коридор снова сделал крутой поворот. Он огибал астероид, явно не собираясь выводить их в обитаемую зону.

— Может, вернемся и резанем другой люк? — предложил археолог.

— Теперь проще пройти коридор до конца,-ответил Дом. — Наверняка снова выберемся на причал.

Но на причал они не попали. Прожекторы шлемов высветили на стене крупную надпись на космолингве: «Добро пожаловать». Под нею помещалась утопленная в камень бронированная плита. Едва напарники приблизились, плита стала подниматься, уходя в верхний паз. Дальше был обычный воздушный шлюз. Платон и Двунадесятый Дом шагнули в него, плита опустилась за спиной.

В шлюз с шипением начал поступать воздух. Анализаторы скафандров сообщили, что по составу он пригоден для дыхания и не содержит болезнетворных бактерий. И вот наконец вход в жилую зону астероида Чиуауа был открыт. Последнее, что увидел Платон, были две мигающие лампочки: синяя и красная.