Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

— Из полиции?.. — недоумевающе захлопала глазами Сольха, делая осторожный шаг назад. — Как это?.. Ничего я не крала…

— Вы ничего не крали, госпожа На, — обнадежил Джинхёк напугавшуюся женщину. — Мы пришли к вам не поэтому. Прошу вас, присядьте, — подхватил он тётушку под руки и усадил на стул возле окна. Сам лейтенант уселся напротив и деловито закинул ногу на ногу.

Да, может, ведение допроса и входило в профессиональную практику детектива, подразумевая предварительно указать свой правовой статус. Всё по протоколу. Но вот я бы на месте Джинхёка трижды подумал, прежде открыто заявлять о заинтересованности полиции в отношении Сольхи. На поехавшую старушку она похожа не была, но что ей мешало позже заявить медицинскому персоналу о нашем визите?

Это с одной стороны. Но с другой — нас видела дежурная медсестра, а немного погодя сотрудники, валяющиеся сейчас в бессознательном состоянии, всё равно донесут своему руководству на нарушителей порядка. Еще неизвестно, каким образом эта ситуация разрешится. Если мы не ошиблись в своих подозрениях, и клиника эта находится под крылом Джу Минхо, он вряд ли захочет придавать огласку произошедшему, ведь тем самым подставит под удар себя.

Сложно. Так что единственно верного решения у меня в голове не нашлось.

— Минхо⁈ — вновь изумленно воскликнула женщина, прикрыв рот ладошкой. — Но этого не может быть! Мой племянник погиб. Погиб очень и очень давно.

Быстро же Джинхёк решил перейти к сути. Задерживаться здесь надолго лейтенант не собирался, но лишь бы это сыграло нам на руку, а не наоборот…

— Кто рассказал вам о его смерти?

— Мой лечащий доктор, господин Ким. Господин Ким — хороший человек, добрый, внимательный, — заиграла на губах Сольхи блаженная улыбка. — Помню, что долго не могла прийти в себя, поэтому он сразу же выписал мне лекарства, от которых мне быстро полегчало. А как господин Ким улыбается… — мечтательно улыбнулась женщина.

Добрый доктор Ким, который подсадил ее на мощные успокоительные препараты, пока инцидент с аварией не замяли? Вот это уже больше похоже на правду.

— По официальным данным, Минхо, действительно, погиб в автокатастрофе, но вы так и не явились на опознание.

— Я явилась бы куда угодно, господин полицейский, если бы меня пригласили, — горячо заверила женщина. — К тому же, у моего племянника наверняка было много друзей и коллег, которые смогли бы… смогли бы помочь в таком… деликатном деле.

— Вас не пригласили на опознание, потому что за несколько дней до аварии признали недееспособной, — продолжал Джинхёк рубить глаголом. — Вы взяли нож и бросились с ним на соседских детей. Зачем вы это сделали? Вы собирались убить их?

— Убить?.. — озадаченно переспросила Сольха. — Нет-нет, за кого вы меня принимаете⁈ Я всего лишь одолжила этот нож у соседки. Кухонный. На время. Буквально на пару дней.

— У вас не было своего кухонного ножа?

— Был. Их много было, но что-то я запамятовала… хм. Почему же я одолжила этот нож?..

Детектив терпеливо хранил молчание, давая нашей подозреваемой возможность погрузиться в воспоминания аж двадцатилетней давности, чтобы припомнить столь мелкие детали.

— Кажется, Минхо тогда заезжал ко мне в гости… хм. Что же он сказал в тот день?..

— Минхо забрал у вас все ножи?

— Вроде бы, посетовал на то, что ножи очень затупились и резать ими овощи невозможно. Да. Кажется, он увез их к мастеру на заточку, а мне предложил зайти к соседке и одолжить нож у нее. Он знал, что мы с Джиён в замечательных отношениях, и она ни за что мне не откажет.

— А как же голоса? — начал лейтенант оперировать информацией из архивного дела. — Вы ведь слышали голоса, которые приказали вам напасть на детей.

— Какие страсти вы тут рассказываете, господин полицейский! — искренне возмутилась пациентка.

— Но вы дали показания в суде и…

— Ни на каких судах я не была. В тот же вечер Минхо предложил мне переехать в этот прекрасный санаторий.

— Санаторий?.. Прошу прощения, госпожа На, но это психиатрическая клиника.

— Санаторий! И в связи со смертью моего дорогого племянника, а также единственного родственника, государство подарило мне пожизненную путевку сюда. Теплая постель, вкусная еда, оздоровительные процедуры… Эти люди помогли мне пережить самый тяжелый период в жизни, и у меня нет никакого желания возвращаться в пустую квартиру, где я, беспомощная женщина, буду предоставлена сама себе.

Побледневший от услышанных откровений Джинхёк медленно обернулся ко мне, как бы молча восклицая: «Не, ну ты слышал? Слышал⁈»

Всё я прекрасно слышал. Сам же Джу Минхо, получается, обвел свою наивную тётушку вокруг пальца, а она и рада была забыться. В дополнение эффект усилили мощными седативными препаратами, которые окончательно спутали ее восприятие действительности.

Вопросы оставались касательно судебного дела. Неужели удалось подкупить всех, начиная с судьи и заканчивая стороной обвинения? На двадцать лет засадить в психбольницу пусть и внушаемого, но совершенно здорового человека — это еще постараться надо. Поразительная халатность и дело, в котором под статью попадают все фигуранты за исключением обвиняемой.

Санаторий, черт его подери…

На протяжении всего разговора никаких сомнений в адекватности Сольхи у меня не возникло. Думаю, того же мнения придерживался и сам Джинхёк. Но настала пора перейти к главному.

— Прочтите это, пожалуйста, госпожа На, и скажите, попадает ли ваш племянник под описание. Прошу вас, будьте предельно внимательны. Важна каждая, даже самая мелкая деталь.

Нахмурив лоб, Сольха взяла в руки телефон детектива, на экране которого была фотография с заключением судмедэкспертизы и перечнем особых примет, а затем принялась читать документ, шевеля губами. Мы с детективом оба замерли, затаив дыхание. Если б женщина только знала, сколь многое будет зависеть от ее вердикта…

— Нет-нет, совершенно не попадает, — наконец произнесла она, покачав головой и возвращая телефон лейтенанту. — Я помню Минхо еще с юных лет, когда он, сорванец, под стол пешком ходил. Частенько, знаете, с ним нянчилась, когда сестре приходилось брать дополнительные смены…

— Тогда как бы вы его описали?

— Каждую родинку, конечно же, не назову. Запамятовала уже, — смущенно призналась Сольха, — но кое-что всё же помню.

А пока лейтенант продолжал брать показания, я слегка приоткрыл дверь и выглянул за нее, оценивая обстановку.

В коридоре уже становилось шумно. Пациенты покидали свои палаты, следуя всё тем же правилам разнесчастного внутреннего распорядка, ну а для нас с Джинхёком это была просто удобная возможность затеряться среди больных и по-тихому убраться отсюда.

Прихватить с собой эту бедную женщину, увы, не получится. Хотя бы потому, что она сама