Фантастика 2025-198 - Игорь Семенов

— Я, конечно, не подвергаю сомнению, что твоё слово крепко, как мои стальные яйца, — протянул я, — но всё-таки клятва успокоила бы нервы многих, кто сейчас находится в этой каюте.

Осьминогоголовый несколько мгновений помедлил, а затем коротко произнёс клятву, устроившую нас всех.

— Давайте приступать, — с азартом произнесла Тахрир, будто это было увлекательное приключение.

Она взяла за руку Мию, а другой ладонью дотронулась до спины Апофиса. С противоположной стороны к дракону прикоснулась Марена. Я же встал между Тахрир и богиней смерти.

Древний оказался внутри нашего круга. Он запрокинул голову и начал медленно шевелить щупальцами, попутно что-то шипя на языке, пробирающем до самых костей. Эти звуки казались неправильными, вывернутыми и колючими. Я их не узнавал, хотя, по идее, знаю чуть ли не все языки во Вселенной. Видимо, этот был даже старше самого Локи, от которого мне и досталось умение понимать речь разных миров.

Между тем Древний поднял руки и кончиками холодных склизких пальцев коснулся головы Апофиса и моего плеча.

Я тут же ощутил, как из меня будто клещами потянули энергию. И ощущения были, прямо скажем, отвратительными.

Осьминогоголовый явно не церемонился. Он, как огромная грёбаная пиявка, высасывал из меня энергию, а мои тело и душа изо всех сил сопротивлялись. Оттого боль становилась куда более острой, чем простая физическая — она резала не плоть, а будто саму душу, оставляя за собой рваные раны.

Но я не издал ни звука, лишь стиснул зубы, украдкой косясь на остальных участников ритуала. Судя по их лицам, энергия уходила и из них. Однако она не сразу поступала Древнему, а сперва проходила либо через меня, либо через Апофиса, после чего и втекала в руки осьминогоголового.

Мы с дракончиком оказались чем-то вроде связующего звена. Почему на эту роль Древний выбрал именно нас? Да Фенрир его знает! Может, он посчитал нас наиболее «энергопроводимыми» существами. Или самыми устойчивыми к боли. А может — просто сильными.

Но всё же остальным участникам ритуала тоже досталось. Больше всех страдала Мия. Её лицо исказила судорога боли, она тихо застонала и закусила нижнюю губу так сильно, что по подбородку скатилась одинокая капля крови. Порыв ветра подхватил её и унёс к двери.

Впрочем, вскоре и Апофис начал глухо порыкивать, будто чуял приближение крупного хищника.

Даже Марена тяжело задышала, скрипя зубами от боли.

Тахрир же начала терять чёткие очертания. Границы её тела стали смазываться, словно всё её естество жаждало обратиться в клочок мрака.

А меня боль выкручивала так, что лишь невероятное усилие воли позволило стоять не шелохнувшись.

— Когда… когда ты уже насытишься? — с трудом прохрипела Мия, дрожа всем телом.

— Не разрывайте круг, — сухо произнёс Древний. — Иначе вся эта энергия высвободится и превратит корабль вместе с нашими телами в прах.

Мия побледнела до мелового оттенка. Апофис вздрогнул.

А я иронично просипел, чувствуя, как по виску ползёт капелька пота:

— Да, лучше о таком говорить в самый разгар ритуала, а не до него.

— Смертная, если ты подведёшь нас, я тебя уничтожу, — прошипела Марена, добавив в голос такие угрожающие нотки, что у большинства людей по спине пошли бы мурашки размером с кулак.

У Мии же вырвался только каркающий смешок и последовала яростная реплика:

— Не угрожай мне! И так сдохнем, дура, если я не сумею перетерпеть эту боль!

Лицо Марены перекосило от гнева, но спустя мгновение она взяла себя в руки. Черты разгладились, а в живом глазе снова зажглась привычная холодность богини смерти. Она промолчала — и этим только поднялась в моих глазах. Лишь мудрое создание сумело бы поступить именно так.

Марена не стала провоцировать девушку, позволив той ощутить некую победу. По крайней мере, именно тень триумфа мелькнула во взгляде Мии, на миг потеснив боль. Ей явно было приятно, что она так резко осадила саму богиню смерти.

Как я и говорил, Мия была импульсивной особой, готовой на эмоциях рявкнуть что угодно, будто её совсем не беспокоили последствия. А сейчас её явно заботила лишь боль. Она нарастала, и на смуглой коже девушки выступили капли пота. Жилка на виске забилась, как птичка, попавшая в клетку. Губу же она прокусила ещё глубже, из-за чего на подбородке заблестело пятно крови.

В какой-то момент Мия начала стонать, запрокинув голову. Её тело выгнулось почти дугой, будто она наступила на оголённый провод. Раздался хруст позвонков.

Взгляд Апофиса потемнел и наполнился обречённостью. Он, как и все, понимал, что Мия вот-вот рухнет на пол, прерывая ритуал. И что тогда? Дракончик вряд ли переживёт выброс энергии. Он умрёт, ведь его душа прибита гвоздями к этому телу.

— Мия, слушай мой голос! Сконцентрируйся лишь на нём! Отринь всё остальное! — прохрипел я сквозь злорадно завывающий ветер.

— А-а-а! — завопила девушка, чьи глаза закатывались от боли.

— Осталось ещё немного! — выпалил я, чувствуя, как Древний из меня будто уже сами кости потянул.

Даже появились крохотные искорки, пробегающие по телам участников ритуала как небольшие разряды тока.

Воздух наэлектризовался и сгустился до состояния киселя с привкусом скорой и глупой смерти. Мия с трудом втягивала его в лёгкие, хрипя и роняя слюни. И вот она испустила тоненький вскрик, а её ноги подогнулись.

— Всё! — коротко произнёс Древний и убрал руку с моего плеча, закончив ритуал раньше, чем его прервало падение Мии.

Смуглянка грохнулась на пол и затряслась как в конвульсиях.

Впрочем, все остальные тоже упали, выжатые как тряпки. Даже я и Апофис. Его бока судорожно раздувались и сжимались.

Каюта наполнилась хрипами, жадными вдохами, проклятиями и матерщиной. Автором последних в основном был я, словно сквернословие действовало на меня, как натуральное болеутоляющее.

— Попробуй поматериться. Сразу легче станет, — сипло посоветовал я Марене, скрючившейся на полу.

Та проигнорировала мой мудрый совет. А вот Тахрир им воспользовалась. Она принялась грязно, со вкусом и надрывом сквернословить, поглядывая на Древнего. А тот замер, сложив руки на груди.

И что-то мне подсказывало что этот грёбаный изверг знал, как закончится ритуал, иначе бы он так не рисковал. Древний же вроде как способен видеть линии будущего, потому-то, кажется, он и втянул в ритуал слабое звено по имени Мия.

— Древний, может, пора спасти корабль? — прохрипел я и с трудом встал на ноги, качаясь как пьяный.

Пришлось поспешно схватиться трясущейся рукой за стол, чтобы не упасть.

— Пора, — обронил осьминогоголовый, несколько раз провернулся вокруг своей оси и вскинул пальцы к потолку.

Из них