Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

устроены, и накормлены. Чистой Би-плазмой, — ваш доктор нам всё растолковал. Не обессудьте, но поживут они пока у нас. По четыре раза на дню такой риск — мы с вами потом не рассчитаемся!

Гедимин насторожился было, но Маккензи покосился на смарт и только рукой махнул.

— Заботьтесь о них как следует, команданте! Никому не нужны проблемы!

— Кроме наших… соседей, — экзоскелетчик очертил манипулятором широкий полукруг. — Шрапнельный снаряд! Смотрите в оба, сеньорес, — кто-то их как следует накрутил!

Гедимин шевельнулся.

— В кого вы стреляли? Так быстро нашли дронщика?

Хавьер махнул всеми руками одновременно.

— Тот ли, другой, — какая разница, сеньор⁈ Меньше зачинщиков — меньше проблем! Месяц ли, два, — они будут сидеть очень тихо, вот увидите! Эй! — он резко развернулся, и шлем одного из экзоскелетчиков зазвенел от удара «клешнёй». — Гадить в моём районе⁈

Экзоскелетчик, что-то пробормотав, подобрал оброненную ветошь. «Месяц будут сидеть тихо…» — Гедимин смотрел на вход в шахту; внутри шипело и звенело — монтажники во главе с Иджесом «приколачивали» транспортный жёлоб. Транспортёр гудел, спуская им новые «пролёты» и туго скрученные маты. «Что нужно сделать, чтобы „тихо“ было до декабря?»

03 августа 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо — Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Эй! Ты что, мутировал⁈ — в полной тишине донеслось из шахты. Бригада Иджеса уже спустилась, но работу ещё не начала. Гедимин схватился было за сканер, но увидел двоих шахтёров, шмыгнувших в открытый проём, услышал шорох жёлоба и звук приземления на упругие маты — и новый окрик Иджеса.

— Что, не видно, — спуск не готов⁈ Вниз сто метров, пустой башкой о камень, — и кто её заклеит⁈

— Мы в твой «низ» не лезем, — отозвался недовольный шахтёр. — На рабочее место спускаемся — не видно, что ли⁈

— Ваше место — наверху, водоотводы пробивать, — Иджес фыркнул. — Лестница для кого построена⁈

— Для «мартышек», — усмехнулся кто-то внизу. — Пусть они ноги и топчут. Ты лучше скажи — сколько у вас пролётов готово? Докуда ехать безопасно?

Иджес снова фыркнул, но всё же ответил:

— Ещё три длинных, один короткий — дальше пешком, там не закреплено. Так кто водоотводы бить будет⁈

— Другая бригада, ясен пень, — отозвался шахтёр — похоже, северянин. — А мы с яруса «Ла Лаго».

— На ирренций бы проверить ваш ярус, — ворчание Иджеса утонуло в перестуке и скрежете. Внизу начали крепить желоба «скоростного спуска» — и, как показал сигма-сканер, Иджес пошёл туда, неприязненно глядя на пролетающих мимо шахтёров. Гедимин покачал головой. «Сарматы — ладно. А люди? Старики, больные, раненые? Эти их… детёныши, которым даже дышать больно?»

Обдумать удобства и неудобства «скоростного спуска» сармат не успел — у ворот загудел сигнал знакомой машины. Следом подал голос Хавьер Альварадо.

— Buenos dias, сеньорес! Вот и мы!

«Они что, только приехали?» — Гедимин с недоумением выглянул из-за поредевших зарослей за шахтой и беззвучно выругался. Толпа экзоскелетчиков волокла за собой три гусеничные тележки, доверху гружёные ящиками спиртного.

— Saludo! — Хавьер, увидев Гедимина, помахал ему жёлто-сине-красным флагом и кивнул на ящики. — Угощайтесь, сеньорес!

Пока он устанавливал флаг у открытого ангара для проходчиков (машины были в шахте и подниматься не собирались — ангар практически пустовал), остальные «бойцы» разгружали тележки. Гедимин увидел знакомые канистры с изображением дерева; следом достали большие округлые бутыли с разрисованными матово-белыми стенками. Кто-то уже разливал по стаканам. Маккензи подошёл, отсалютовал, пригубил из вежливости — и резким жестом отогнал Гедимина от ангара. Сармат встал там, где «гуляющие» охранники его не видели — что бы ни было в канистрах и бутылках, пить это он не собирался.

— Никакого беспокойства, сеньор Маккензи! — Хавьер выглянул в последний раз, прежде чем плотно закрыть дверь. — Там Фончо оставил второй флаг — поставьте, прошу, его у ворот! Такой день сегодня, такой день…

Гедимину некогда было отвлекаться на флаги — с трёх сторон сразу копали туннели, один другого извилистее, подпирали крепью ненадёжные пласты известняка, снизу вырубали широкие полости — будущие жилые ярусы, и сармат следил, чтобы естественные подпорки не повредили раньше времени. Но вскоре за широколиственными деревцами проступило яркое трёхцветное пятно, а там и Маккензи вернулся, на ходу допивая что-то бесцветное.

— Главное, Джед, не понижать градус, — пробормотал он, садясь на порожек жилого модуля и едва не уронив шляпу.

— Опять праздник? — Гедимин, неприязненно щурясь, кивнул на ангар. «Пили бы они уже в своих кварталах! Нам от них в таком виде никакого проку, только грязь и лишняя работа.»

— Радуйся, что наши тихие, — ухмыльнулся Маккензи, будто прочитав его мысли. — Если и палят, то снаружи и вертикально вверх. А так — выпьют и лежат.

Снаружи что-то громыхнуло. Над деревьями взвился трёхцветный фейерверк. Следом грохнуло в северном районе.

— Что у них опять? — спросил Гедимин. В календаре Ураниум-Сити про третье августа этого года ничего не говорилось; иногда на этот день выпадал Гражданский праздник, но не сейчас.

Маккензи пожал плечами.

— День флага, как я понял. Помнишь, мы в гетто флаги вешаем? У них тут свой. Было государство, стал штат Атлантиса…

— Джагульское кочевье тут, а не штат Атлантиса, — Гедимин вспомнил шрапнельный снаряд и угрюмо сощурился. — И то — зря обидел Джагулов.

Маккензи ухмыльнулся ещё шире.

— Джед, из реактора очень плохо видно! По всему Атлантису хватает буйных городишек и плохих районов. А на юге всегда было неспокойно. Хорошо, в высокогорье тише — и стройки в Уанкайо и Ранкагуа движутся быстрее…

Гедимин задумчиво смотрел на календарь. С праздником разобрались, но были у сармата и свои пометки — и по ним выходило, что…

— Вепуат приедет ночью? — спросил он, садясь рядом с Маккензи. Тот ошалело мигнул.

— Должен бы — работа не ждёт. А ты… ты ведь