Циклы "Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов

– Да, разумеется, – проговорил Карский, с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать, не выругаться самым недостойным образом.

– Включай запись, штурман, – распорядился капитан Устюг.

– Итак, нас приносят в жертву, – выразил общее мнение Нарев. – Скажите, администратор: а вы на его месте?..

Карский криво усмехнулся:

– Наверное, решил бы точно так же. Власть ведь не исходит из интересов отдельного человека, к сожалению. И никогда и нигде не исходила. А у нас нет никаких контраргументов. Сами по себе мы уйти отсюда не можем...

– Почему же? Очень можете.

Все обернулись: это неожиданно заговорил Проницатель Петров. До сих пор его старались как бы не замечать: Петров давно был мертв, и в его присутствии здесь ощущалось что-то противоестественное. Все понимали, конечно, что это не совсем он – или совсем не он; тем не менее видеть его было тяжело и страшновато, а уж разговаривать с ним – тем более.

– Вы можете помочь нам? – сделав усилие, спросил Карский.

– Для этого мне нужно лишь проникнуть в тот ваш компьютер, который ведает синтезаторами. Кое-что в нем изменить, чтобы можно было синтезировать элементы вашего главного накопителя энергии. Тогда вы сможете передвигаться сами. И это – единственное, что может убедить нас оставить вашу планету в покое – и вас, конечно, тоже.

– Тогда, пожалуйста, сделайте это поскорее!..

Все слушали этот разговор очень внимательно – и столь же бесшумный уход Нарева, как и перед тем – физика с Флором, тоже остался незамеченным.

* * *

Карачаров ожесточенно чесал в затылке.

– Нет, есть еще порох в пороховницах. Схема похожа – но это не она. Понимаешь, приятель? Не она. Так что дело не только в программе. Она-то как раз полностью соответствует... Конечно, рассчитать антипрограмму я смогу, а что толку? Тот, кто составлял эту вот, – он звучно хлопнул ладонью по пластинке с нарисованной схемой, – имел полную возможность выбрать в качестве второго тела – того, которое при второй инверсии неизбежно разлетится в пыть, – любое естественное или естественное небесное тело. А что в состоянии сделать мы? У нас единственное второе тело – наша планета. Однако она так близко, что ее взрыв неизбежно уничтожит и нас. Чтобы осуществить замысел, нужно сперва уйти от нее на достаточно большое расстояние. Для этого нужно обладать ходом – а у нас его нет и не похоже, что будет. Понимаешь, коллега? Похоже, это все лишь пустые разговоры. Вот так-то.

– Теперь Земля наверняка пришлет корабли... – заикнулся Флор.

– Легко сказать, – фыркнул физик. – Ты хоть понимаешь, где мы находимся?

– Н-ну, в пространстве, примерно на полдороге из одной галактики в другую...

– Совершенно точно. Только – между какими галактиками?

– Нашей, а вторая – М-31, та, что в Андромеде...

– Мальчик, – хмуро сказал Карачаров. – Если бы так, мальчик...

– Все так говорят. Разве нет?

– Говорят, да. Но ведь никто ни разу не попытался серьезно разобраться с ними, убедиться в том, что это действительно те самые галактики...

– Какие же еще?

– Хотел бы я знать. Неизвестные. Из миров Федерации мы их никогда не наблюдали.

– Откуда вы знаете?

– Потому что мне единственному пришло в голову поинтересоваться этим. Не хочу врать: я не ждал никаких сюрпризов. Просто – нужно же было чем-то заняться, верно? Вот я и стал интересоваться ими. Как ты сам понимаешь, обсерватории на корабле нет – такой, из которой можно было бы вести серьезные наблюдения: оптические, в радиочастотах и прочие. Единственное, что можно было, это установить их гравитационные характеристики. На это корабельной аппаратуры хватало. Я установил. И не один раз – потому что сперва мне показалось, что или я спятил, или приборы, или все мы вместе. Нет, все оказалось в порядке – кроме самих характеристик. Каждая из этих галактик – понимаешь, каждая! – в полтора раза массивнее тех, за которые мы их принимали. Это уж вне пределов ошибки, не так ли? А ведь эти характеристики не меняются, как, скажем, светимость или температура. Вот так я понял: это не они, и мы – вовсе не там, где предполагали.

– А где же?

– Да черт его знает, где! Предположения, конечно, есть...

– Какие?

Карачаров помолчал, как бы не решаясь.

– Это – другое пространство, парень. Мне долго в это не верилось. Но доказательства есть. Например: я ведь не с потолка брал цифры, когда рассчитывал, как будет расти наша планета. Количество вещества в межгалактическом пространстве в наших справочниках есть, оно давно установлено – и достаточно точно. И все, что касается сил гравитации – тоже. Этим я и оперировал. А на деле, как знаешь, получилось совсем не то. Почему? Да потому, что здесь эти параметры совершенно другие. Меньше здесь в пространстве пыли, всего – меньше.

– Как же мы сюда попали?

– Это надо спросить у корабля: он один знает. У него же все в памяти. Но только у него. А земные корабли, даже самые лучшие, не знают, как сюда попасть – и не узнают. Может, это произошло, когда мы пролетали сквозь звезду – есть у меня такая гипотеза. Но какое это имеет значение? Попытаюсь разобраться на досуге...

– Но если путь отмечен в памяти корабля – разве нельзя передать все эти записи на Землю?

– Если бы. Но ведь это во сне не передашь! А другой связи у нас нет. Да и это ведь, если разобраться, не наша связь, а – тех, других. Их канал. Мы им просто пользуемся – нам повезло, иначе ни Земля до нас, ни мы до нее никогда бы не докричались. Ну, поговорить можем. Что-то объяснить – на словах. А корабельная память – это ведь не слова. Всего лишь электромагнитная запись. Уяснил?

– Да что ж тут сложного, – сказал Флор уныло. – Значит, мы с ними так никогда и не свяжемся?

– Теоретически – можем. Но не здесь. Или там, в нашем пространстве, или, на худой конец, в сопространстве – Бромли говорит, что теперь такая возможность есть: встречаться в сопространстве. Но тут мы снова возвращаемся к тому же: нужен ход, а хода у нас, как ты знаешь, нет...

Да, не было причин для хорошего настроения. Так что несколько минут оба молчали. Потом Карачаров вздохнул:

– Ладно. Тем не менее нужно на Землю сообщить, что они нас ввели в заблуждение. Это не кухня Бромли. Что-то другое. Попробуем передать разницу – хотя бы на словах. Ничего, разберутся.

Он неожиданно усмехнулся:

– Для Бромли это – полный провал. Оказывается, он во всех этих делах вовсе ни при чем. Мне