Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин

аккуратно сложил все бумаги, завернул их, перевязал бечёвочкой и написал «сопроводивку»: мол, так и так — нашёл случайно документы за подписью самого товарища Троцкого и вот-вот отнесу их в ближайшее отделение ГПУ…

Вот только чай допью и штаны в носки заправлю!

На всякий случай.

* * *

Елизавета, заявившаяся лишь к вечеру, выглядела гораздо свежей Мишки.

Вопросительно гляжу на неё и с порога:

— А вот и наша римская блудница возвернулась в родные пенаты, после бурно проведённой ночи…

Обиженно надула губки бантиком:

— Почему, это сразу «блудница»? «Целомудренная» — как и прежде девушка… Желаешь проверить?

Сказать по правде, от сердца как-то разом отлегло — хотя не подав вида и, проигнорировав заманчивое предложение, пробурчал:

— Ну, хоть что-то радует с тех пор, как наш Ильич занедужил.

— Хотя, конечно, этот алкаш меня всю облапал.

Она обеспокоенно пересмотрела некоторые детали своего туалета, даже не поленившись задрать для этого передо мной юбку.

— Вот, видишь? Даже синяк на ляжке оставил…

Ух, ты! Да, у неё новое бельё и судя по всему — из «самого Париджу».

Внимательно рассматриваю какое-то пятнышко на внутренней стороне бедра её ножки… Изрядно преувеличивает, конечно, но всё равно:

— Он так «высоко» тебя лапал? Скотина.

Презрительно поморщилась:

— И, целуется… Этот перегар и вонь гнилых зубов… Тьфу!

— Только не говори маме! Это разобьёт её сердце.

Покраснев:

— Моя мама — женщина современная и, она знает что я уже — не маленькая.

Отмахиваюсь:

— При чём тут ты? Не говори Надежде Павловне о том, что её кумир — такая скотина с вечным перегаром и гнилыми зубами.

— Ладно, не скажу — пусть для неё это будет «приятным» сюрпризом.

Теперь, ответный вопрос:

— А как там «наша» Лиля Брик?

Ставлю свой охолощённый «Винторез» — против последнего дырявого лаптя из Рязанской глубинки:

ОНА МЕНЯ РЕВНУЕТ!!!

Пожимаю плечами и безразличным голосом:

— «Лиля как Лиля». Посидели у неё дома, поговорили о здоровье наших общих знакомых и, потом расстались… Надеюсь, что друзьями.

Однако, отделаться просто так не удалось:

— Она затащила тебя в койку?

Поднимаю на неё глаза и говорю как можно строже:

— Обычно я не сплетничаю на эту тему с юными особами! Но тебе, так уж и быть скажу: до «койки» мы с ней не добрались — не сойдясь во взглядах на поэзию. После чего я ушёл, вежливо попрощавшись и надеюсь — наши с неё пути уже никогда не пересекутся.

Та, как в испуге прикрыла рот ладошкой:

— Ты отказал САМОЙ(!!!) Лили Брик⁈ Мне про неё ТАКОЕ(!!!) рассказывали, я уж думала — ты у них там жить останешься. Ээээ… Третьим мужем. Составишь по обыкновению своему «график» — как при ремонте «Бразье» и, будете её «любить» по очереди.

Сделав знак, типа «ага, счас, обрадовались»:

— Ладно, завязали на блядскую тему, переходим к финансовой… Кроме «синяков» от Есенина на ляжках, тебе есть чем передо мной похвастаться?

— А куда они денутся, как ты говоришь — «с подводной лодки»⁈

Порывшись в новенькой кожаной сумочке, явно не производства какой-нибудь артели из Подлипок, достаёт документы и несколько хвастливо:

— Теперь, я совладелица кафе «Стойла Пегаса»! Вот, заверенная доверенность на долевое участие на имя моей мамы, а вот…

Рассматривая по своей сути акции этого предприятия общепита, я не перестаю восхищаться:

— Ты бы знала, какая ты молодец, моя девочка!

Та, обнимает меня сзади за плечи и, почти облизывая моё ухо, горячо шепчет в него:

— А конфетка где? «Конфетка» маленькой девочке, за то — что она «молодец»…

Делаю морду дубовым топорищем:

— Как, «где»? На кухне и чай там ещё не остыл.

Однако, так просто от неё не отделаешься:

— Серафим! Лиля Брик — далеко уже не девственница и, тем не менее — вертит «султанами» как хочет…

Пришлось отложить бумаги в сторону и повернуться к ней лицом — для «серьёзного» разговора:

— Елизавета! Как она ими «вертит» — я тебе уже…

Однако, она не дала мне договорить — впившись в мои уста своими. Не… Серьёзного разговора у нас сегодня не получится.

— Я, хочу как «тот раз», Серафим! — умоляюще смотрит в глаза, — ну пожалуйста…

Непроизвольно начинаю не спеша раздевать её, чувствуя что начинаю терять контроль и, тем не менее:

— Я по-моему, уже рассказывал для чего девушкам — иногда бывают «полезны» их собственные нежные пальчики… Ты пробовала, ослушница?

«Ох и, заварили мы с ней кашу — как интересно, расхлёбывать будем?».

Стонет в начинающейся сладкой истоме:

— Это, совсем не «то», Серафим…

Медленно раздев её, сняв последовательно верхнее платье и бельё, хочу поцеловать упруго торчащие в разные стороны груди, но принюхиваясь — брезгливо отвращаюсь: не столько возбуждающе пахло её потом — как смердело табащищем, винищем и чужим «мужским духом». Это меня несколько отрезвило, иначе…

Отстранившись, говорю:

— Лиза… В ванной вроде есть вода — правда, чуть-чуть тёплая.

Та, аж упорхнула как мотылёк:

— Ага, поняла, сейчас!

Пока она плескалась, проверил спит ли Мишка и на всякий случай подпёр дверь спальни пошарпанным венским стулом. Когда Лиза вышла из ванны, я уже несколько успокоившись, сидел «в готовности» на турецкой софе, укутавшись в простыню:

— Садись мне на колени, девочка… Вот так… Хорошо… Очень хорошо…

Очень удобно — её груди находятся как раз на уровне моего лица и очень удобно по очереди смаковать их. Она, прикрыв глаза и дугой изогнувшись назад — протяжно стонет… Иногда склоняется ко мне и взяв ладошками голову — целует в губы, аж перехватывает дыхание.

Тащит с меня простыню:

— Серафим… Я хочу… Я хочу «этого» по-настоящему…

«А что ты ещё можешь в таком состоянии „хотеть“⁈».

Ложу её на свои колени поперёк на спину и, лёгкими еле-еле осязаемыми касаниями провожу ладонью сперва по животу, потом по бёдрам и, наконец по пушистому «холмику»…

Медленно, очень медленно…

Вот добираюсь до переувлажнённой нежной «щелки» — казалось, самой раскрывшейся подобно створкам раковины моллюска из тёплой тропической лагуны. Лиза, аж «вибрирует» в моих руках и всем телом, тазом, неистово подаётся навстречу моим движения. Обвивает меня за шею, склоняет голову к своей и, перед тем как приникнуть устами к устам:

— Возьми меня, Серафимушка… Прямо сейчас… Возьми…

Наверное, так бы и произошло в других условиях!

Но, девушка должно быть, была сильно чисто психически перевозбуждена сегодняшними событиями,