Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

— Быстро! — бросил я майору, уже срываясь с места к двери. — Один он долго не продержится!

Мы выскочили в темные сени, а затем — в прохладный мрак ночи. Воздух пах порохом. Где-то впереди, в темноте двора Прокопьича, снова вспыхнул ослепительный язык выстрела, осветив на мгновение фигуру старика, прижавшегося к стене сарая. Но стрелял не он — стреляли в него.

Мы рванули через двор, пригнувшись, ноги сами находили знакомые кочки и ямы. Артём отклонился вправо, чтобы занять позицию у колодца, я — влево, к покосившемуся сараю, чтобы вызвать огонь противника на себя. Со стороны калитки мелькнули две тени. Сверкнуло, а затем тихо хлопнуло — и рядом с моей головой пулей вышибло щепки. Опять глушители. Хотели заземлить нас всех без шума и пыли. Да вот хрен вам!

— Двое у калитки! — крикнул я Артёму, вжимаясь в землю.

Ответный хриплый возглас Прокопьича из-за угла сарая подтвердил мои слова:

— Бей их, гадов!

Жив еще, курилка! Не так-то просто даже наших стариков положить! Его старое ружьишко пальнуло, и одна из теней у калитки рухнула. Второй отпрыгнул назад, за забор, и тут же с его стороны стеганула короткая очередь. Пули впились в бревенчатую стену сарая над головой старика.

Артём дал две прицельные очереди по калитке, заставив стрелка отступить. Я сделал перебежку, оказавшись рядом с Прокопьичем. Он сидел, прислонившись к стене, одной рукой прижимая к боку расползающееся темное пятно. Второй рукой он по-прежнему держал оружие.

— Ранен? — бросил я, не отрывая глаз от калитки.

— Вот влип, Данилыч, на ровном месте, — виновато просипел он. — Подставился, как сопляк желторотый!

Его слова прервал новый звук — скрежет тормозов со стороны улицы. Свет фар и громкие, не скрывающиеся уже голоса. Похоже, к нападавшим подмога прибыла. Надо было срочно уносить отсюда ноги. Против большой команды мы долго не продержимся. А лес — он большой! Попробуй еще нас там отыщи. Только вот Прокопьича бы осмотреть.

— Артём! Отход! Через огороды! — скомандовал я, дав несколько точных очередей в сторону подъехавших машин.

Майор без лишних слов отполз от колодца и рванул ко мне короткими перебежками. Утырок у калитки, почувствовав подкрепление, снова активизировался, открыв беспокоящий огонь. Пули свистели над нашими головами, вонзались в землю. Я встал во весь рост и дал длинную очередь, заставив его снова прижаться к земле. Артём, тем временем, подхватил Прокопыча под мышки.

— Держись, дед! — рявкнул он, срываясь с места.

Я прикрывал их отход, отступая за ними и экономно выпуская короткие очереди. Холодный расчет снова взял верх над всем. Адреналин бил в голову, но он не пьянил, а лишь обострял чувства, делая мир вокруг четким и слегка замедленным. Я видел каждую вспышку выстрела, слышал каждый звук.

Мы рванули через двор, пригнув головы. Не сговариваясь, выбрали маршрут вдоль забора, густо заросшего сорняком. Воздух гудел от звона в ушах и свистевшего где-то рядом свинца. Прямо вот совсем близко — со штакетин забора треском отлетали щепки от очередной пули.

— Обходят, Данилыч! — сипло крикнул Артём, затаскивая раненного старика в заросли травы и прислоняя спиной к слегка покосившемуся деревянному столбу.

Я кивнул, уже и сам все понял по вспышкам и звуку. Непрошеные гости работали слаженно, пытаясь взять нас в клещи.

— Прижми тех, что слева! — скомандовал я. — Я попробую им в тыл заскочить!

— Понял! — Артём коротко кивнул и тут же дал длинную очередь в указанном направлении, заставив нападавших прижаться к земле. Я, используя это огневое прикрытие, сделал рывок к поленнице дров, что стояла метрах в десяти от забора.

Земля под ногами была мокрой от росы и скользкой. Я едва не упал, споткнувшись о что-то металлическое — ведро, кажется. Громкий лязг на миг приковал к себе внимание. Со стороны дороги, из тьмы, тут же брызнули огоньки выстрелов. Пули застучали по брёвнам над моей головой, осыпая меня щепками.

Я перекатился за поленницу, хватая ртом воздух. Да, тяжко приходится моему древнему организму. Сердце колотилось неистово, но руки, как ни странно, были тверды. Холодный приклад «Калаша» вжался в плечо, став продолжением тела. Взгляд выхватил из темноты движение — одна из теней отделилась от стены дома и попыталась прорваться к тому месту, где Артём оставил Прокопьича.

Не целясь, навскидку, я дал короткую очередь. Попасть не попал, но тень шарахнулась назад. Этого было достаточно. Артём с другой стороны усилил огонь, и нападавшие, поняв, что нас так просто не взять, начали поспешно отходить. Майор щедро стеганул очередью по отступающим в ночь теням. Один из них вскрикнул и рухнул. Второй, пригнувшись, исчез за углом.

Наступила оглушительная, давящая тишина, нарушаемая лишь моим собственным тяжелым дыханием.

— Данилыч! — окликнул меня майор. — Цел?

— Цел, — с трудом выдохнул я, поднимаясь на ноги, которые основательно подрагивали. Не от страха, нет, а от перенапряжения. Когда-нибудь такие нагрузки меня доконают. — Как Прокопьич?

Мы почти одновременно подбежали к его укрытию. Старик по-прежнему сидел, прислонившись к столбу забора, а его рука с винтовкой лежала на колене. Он тяжело дышал, но в его глазах, отражалась не боль ранения, а тихая неукротимая ярость.

— Эти, сука, говнюки мне всю капусту вытоптали! — хрипло выругался он, с силой сплюнув. — Такой урожай загубили!

И тогда я понял, что самое страшное для этого старого упрямца — не пули, а потравленный огород. Война была войной, но капуста, посаженная собственными руками — это святое.

— Потерпи, старина, — произнёс я, — вот тебя подлатаем, еще капусты себе высадишь! А эти — ответят!

Мы с майором схватили старика под руки, поставив на ноги. Затем ввалились в темноту уже моего заросшего высокой полынью огорода, оставляя за спиной нарастающий шум и крики подручных Ремезова. Прокопьич, кряхтя, пытался идти сам, зажимая ладонью кровоточащую рану. Воздух по-прежнему пах порохом и ночной прохладой. Иллюзия безопасности растворилась без следа, как пороховой дым от выстрелов.

Мы двигались в темноте практически на ощупь, по памяти, каждый шаг отдавался в моих висках гулкой болью. А за нашей спиной, у калитки, уже вовсю орали, заводили моторы — собирались с силами. Нам нельзя было медлить. А вот в лесу попробуйте еще нас взять!

— Куда? — сипло спросил Артём, уже почти неся на себе Прокопьича.

— В лес уходим. К нашему тайнику, — ответил я, сворачивая в узкую тропку между покосившимися сараями. — Там и пулю вытащим.

Лесная чаща встретила нас гнетущей, почти живой тишиной. Сосны и ели, черные в безлунной темноте, сомкнулись над головой, скрыв звезды. Мы шли, спотыкаясь о корни и хватая ветки лицами.