Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

— Пригодится-пригодится! — улыбнулся в усы Святогор, топая три раза ногой и уменьшаясь до наших размеров. Но, несмотря на это, Мать Земля его до сих пор не носила, и он по привычке устроился на каменистой площадке. — Ты же так хотел этой Силы, Кощеюшка. Ну, вот теперь она твоя — и Силушка, и ноша, которая к ней прилагается.

— Ты лучше расскажи, — перевел разговор Кощей, — как ты из домовины зачарованной то вылез? Помнится, уж Илья то Муромец рубил-рубил, да только еще больше обручей на домовине той и оставил.

— А тут такое дело, мужики, — поделился впечатлениями Святогор, — сплю я себе в домовине, никого не трогаю, а тут слышу звякает металл. Дзынь-дзынь, смахивает кто-то мечом обручи-то. Ну, я из гроба-то поднимаюсь, смотрю — витязь передо мной стоит. Молодой, да на Илью совсем не схожий, и в ножки всё кланяется. По здорову, говорит, батюшка. Не серчай мол, что разбудил, да сон твой порушил. Только заплутал я в этих горах диких, а дорогу и спросить-то больше и не у кого.

— Погоди-погоди, Святогор! — перебил я великана. — А у этого витязя, часом, гармошки за плечами не было?

Великан нахмурился, собирая мысли:

— А тебе отколь об том ведомо, Ильюшенька?

— Так я того богатыря знаю. Сам и гармошку ему подарил. Усвистал небось, вновь приключений искать. Он, конечно, не совсем дурак, но с придурью… Не знал, что домовина заколдована и срубил обручи ко всем чертям мечом Чернобоговым.

— Просто, чтобы дорогу спросить? — не поверив, влез Кощей.

— Похоже на то, — пробасил велет. — Ну, и что мне оставалось делать? Я ж было к Свету засобирался, да слышу, стонет Мать Сыра Земля — опять Змеища поганая на свет божий вылезла. Вот и пошел на подмогу-то. Но пока с гор Рипейских спустился, да границу миров пересёк, ты и сам, уж, Ильюша, управился.

Я толкнул плечом сидящего рядом хмурого Кощея и улыбнулся в бороду:

— Чего закручинился, твое бессмертие? Все же сложилось по-твоему, даже еще лучше… Силу вон какую могучую заимел.

— Да знаю я все, Хоттабыч. Только жаль мне терять тебя, друга старого. Привык я к тебе, прикипел душой.

— Не печалься, дружище! — Я обнял Кощея одной рукой за плечи. — Я свое пожил и положенное исполнил, да и заждались уж меня там… — И я посмотрел в безоблачное небо, красочно подсвеченное закатом.

— И когда?.. — Кощей тоже сжал меня в объятиях.

— Вот солнышко зайдет, так и мне в путь собираться. Но, я не оставлю тебя одного, бессмертная твоя задница…

— Кощеюшка! — Святогор неожиданно тоже толкнул моего бессмертного приятеля локтем в бок. — Не твоя ли то зазноба, Василиса? Ох, и прилетит же теперь тебе!

— Где? — Кощей подпрыгнул как подброшенный пружиной.

Погруженный в тяжелые думы, он и не заметил, как на пыльной дороге, невесть как возникшей среди дикого еще дымящегося бурелома, появилась одетая в длинное лазоревое платье красавица, каких еще свет не видывал. Рядом с ней трусил огромный чёрный кот, слегка припадающий на левую переднюю лапу.

— Мессир, Мессир! — заверещал, завидев меня, Матроскин. — Я все сделал, как вы приказали: Василису привёл, да и секрет ваш ей шепнул…

Кот замолчал, а Кощей быстрой тенью метнулся к прекрасной незнакомке, какой предстала перед нами Яга, заключил в объятья, закружил. Ну, а мы со Святогором смущенно крякнули и отвернулись, дабы не смущать.

— Стало быть, уходите, Мессир? — вопросительно заглянув мне в глаза, спросил кот.

— Ухожу, хвостатый… — присев возле Матроскина и потрепав его по загривку, печально ответил я. — Меня уже ждут…

— Жаль… — погрустнел мой пушистый приятель. — Мы были с вами такой слаженной командой… Может, и меня с собой возьмёте?

— Я бы рад, Матроскин, да не могу, — виновато развёл я руками. — Тебе здесь еще столько всего предстоит.

— Тогда, Мессир, можно я ваши подвиги опишу? — неожиданно спросил кот — Я же все ваши приключения одним глазком видел.

Вот шерстяной дьявол! Всё-то он видел у меня в голове! Но я промолчал, печально улыбнувшись — горбатого только могила исправит.

— И книжку назову — «Позывной Хоттабыч», — продолжил хвостатый проказник. — Чем я хуже моего родича, кота Баюна?

— Так ты же кот, у тебя же лапки? — посматривая как раскаленный огненный диск коснулся горизонта, подначил я Матроскина.

— А я на компьютере печатать буду, — парировал Матроскин. — А публиковать буду на «Автор Тудей» под псевдонимом…

— Ну, что же, новое время — новые сказки! — Вновь улыбнулся я, почесав кота между ушей. — Пиши, хвостатый, только сильно уж не завирайся!

— Да как вы могли такое подумать, Мессир? — возмутился было кот, но вдруг грустно ткнулся мордой в мою ладонь.

Подошедшие ко мне Кощей и Василиса вдруг поклонились мне в пояс.

— Пусть пишет, — произнёс Кощей, — а я прослежу.

— И я тоже напишу, — сказала Василиса. — Всю правду и про суд, и про…

Они что-то еще хотели сказать, но солнце на горизонте уже село, и Святогор, ступивши на его последние лучи, стелящиеся по земле, выжидающе смотрел на меня.

— Прощайте, родные мои! — не стесняясь своих слез, на прощение расцеловал я ставшие родными лица и одну мохнатую морду. — Берегите себя…

А впереди, там, у самой закатной черты, уже открылись врата в иной мир, где я видел фигуры ожидающих меня боевых друзей и товарищей, как павших смертью героев, так и ушедших в мир иной по старости. В их рядах я заметил и помолодевшего Прокопьича, приветливо махнувшего мне рукой, и мою ненаглядную, мою несравненную Глафиру Степанну.

Быстро сгущались сумерки, обнимая землю, а под ногами стелилась дорога, сотканная из Света. Я решительно шёл вперёд, но сердце тянуло оглянуться. И, посмотрев на тех, кого я оставлял навсегда, я почувствовал, что у меня светло и спокойно на душе. Потому что я знал и верил — все у них будет хорошо. Все будет хорошо, покуда стоят на страже Хранители земли русской…

Примечания

1

Олмак — зал, где организовывались общественные балы для дебютанток.

2

Татерсолз — знаменитая ярмарка, куда съезжались со всей Англии заводчики лошадей.

3

Хэвлок — пальто-накидка с длинной многослойной пелериной.

4

Узоры, нарисованные песком под действием звука, называются фигурами Хладни. В случае круглой поверхности получаемые линии могут быть круговыми или радиальными; в случае прямоугольной или треугольной