Фантастика 2025-159 - Алексей Небоходов

Так что рост мог произойти и раньше. Просто его не заметили.

За моей спиной раздались смешки Змиева и его товарищей. Наверняка готовятся постебаться.

Меня они не волновали. С этими придурками я справлюсь парой метких слов. На крайний случай, парой метких ударов.

А вот что делать с Академией, было непонятно.

Я уже собирался надавить на экзаменатора и заставить его запустить шар повторно, когда к нам подошёл Ростоцкий.

— Ты что творишь⁈ — накинулся он на экзаменатора.

— А что такого? — не понял тот.

— Ты же видел, как катится шар. Часто ты такое видел⁈

— Ни разу.

— А знаешь, почему⁈ — Судя по тону, Всеволод Ростиславович натурально издевался.

— Нет.

— Потому что на уровне этих молодых оболтусов сдвинуть шар невозможно! Он так устроен, что полностью нейтрален к силе. И если барон Ястребов его сдвинул, то это значит, что…

Всеволод Ростиславович замолчал, как будто давал экзаменатору шанс исправиться и самому высказать правильную мысль.

Но тот шансом не воспользовался. Лишь пожал плечами.

— Это значит, что потенциал находится за пределами стандартных показателей! Это понятно⁈ — Теперь Всеволод Ростиславович гремел так, что обе очереди смотрели только на него.

— Понятно…

— Ну вот и славно. — Ростоцкий ухмылялся. — Ситуация, скажу честно, уникальная. Ястребов, твой уровень силы раньше замеряли?

— Только стандартными артефактами, — ответил я, покопавшись в памяти Максима.

— Оно и понятно. Стандартные артефакты вроде этого шара — вещь хорошая. Но иногда этого маловато… Оценить тебя нам поможет только один артефакт!

Он жестом попросил меня подождать. Я встал в стороне от обеих очередей. На меня глазели, но я был спокоен и улыбался. Чем-чем, но вниманием меня точно не испугаешь!

В толпе я заметил Лизу и Алмазова. Оба смотрели на меня. Лиза приветливо махала, а Алмазов…

С этим всё было понятно — он демонстративно пытался меня игнорировать. Ничего нового.

Ростоцкий вернулся, неся в руках продолговатый предмет. Я сразу узнал в нём Реликвию. Только с таким кристаллом, чёрным, с красными прожилками, я ещё не сталкивался. Память Максима тоже ничего не подсказала.

— Это что?

— Кристалл-определитель. Благодаря ему можно оценить способности любого Одарённого. Возьми его в руки и направь туда силу. Уникальная штука! Единственный на всю Империю.

Я взял его в руки и использовал магию.

Кристалл в руках тут же нагрелся. По поверхности побежала трещина.

Да он же сейчас взорвётся!

Глава 18

— А ну все разошлись! — прокричал я.

Студенты бросились врассыпную, а я, размахнувшись, запустил кристалл-определитель куда подальше.

Он рванул над головами собравшихся. Осколки, красиво искрясь на Солнце, полетели вниз.

Я и Ростоцкий среагировали одновременно. Я использовал Стихию ветра, разбросав осколки в стороны. А Ростоцкий одним взмахом рук накрыл всех студентов защитным куполом.

Это была сильная магия, я чувствовал это по исходящей от него вибрации. В оценке его способностей я не ошибся.

Он тоже бросил на меня оценивающий.

— Ха, а ты, Ястребов, как я погляжу, и в самом деле с потенциалом!

— А вы в этом ещё сомневаетесь?

— Да я, признаться, даже не знаю, что думать! — Ростоцкий погладил бороду. — Кристалл должен был изменить цвет. Благодаря этому я бы смог установить точный уровень твоей силы и Специализацию. А ты взял и расколошматил уникальную Реликвию на осколки! Кстати, как ты это сделал?

— Да никак. — Я развёл руками. — Использовал магию. Результат вы видели.

Ростоцкий покачал головой. Кажется, он и в самом деле не знал, что думать.

Тем временем все собравшиеся начали приходить в себя. Раненых вроде не было. Мы с Ростоцким сработали слаженно, и все отделались только лёгким испугом.

Из толпы начали доноситься звуки.

— Да гоните его в шею!

— Ему здесь не место!

— Он опасен!

Я пригляделся. Ну конечно, Змиев и его подпевалы. Нетрудно догадаться.

Я замер, буравя взглядом плотного парня с побритой практически налысо головой.

— Ты… Ты чего на меня смотришь⁈ — отшатнулся он.

— Запоминаю каждого, кто плохо обо мне говорит.

— Зачем⁈

— Чтобы отомстить.

На этом выкрики закончились. До малолеток начало доходить, что связываться с парнем с мрачным взглядом и непонятной магией, только что взорвавшим редчайшую Реликвию, — значит рыть самому себе могилу.

Я повернулся к Ростоцкому.

— Ну так что? Возьмёте меня?

— Может, я совершаю ошибку. Но после такого выступления выбора у меня нет! — Ростоцкий взял из стопки тонкую книжечку, что-то в ней написал и поставил печать Академии. — Держи! Хорошей учёбы!

Я пожал ему руку и взглянул на книжку. Удостоверение студента Академии.

Ха! Человек, истребивший в родном мире целый Совет Архимагов, сам стал студентом магической Академии.

Если это не ирония, то я ничего в ней не понимаю.

— Шутка в драконьем стиле. — Кыш рассмеялся мне в ухо. — Поступление — это ведь большой праздник по человеческим меркам, верно?

— Допустим. — Я ответил максимально осторожно. — Это ты к чему?

— К тому, что праздники нужно отмечать! Например, вкусной едой.

— Ты и так питаешься как в лучших ресторанах! Причём в огромных количествах. Между прочим, содержание дракона, даже мелкого, не самое дешёвое удовольствие!

— Это не проблемы Кыша! — Дракон беззаботно фыркнул.

— По сравнению со мной у тебя вообще нет проблем.

Долго бодаться с ним я не стал. К тому же предложение было здравое. Вступительные испытания прошли быстро, но я всё равно потратил много энергии. Её требовалось восполнить.

Я принюхался. Самое время поискать еду.

* * *

— Вениамин Викторович, разрешите? — Ростоцкий осторожно заглянул в кабинет ректора.

Обычно заместитель по тренировочной деятельности заходил в кабинеты, распахивая двери пинком. Сказывались незаурядная сила и природная наглость.

Но в кабинет ректора, князя Вениамина Викторовича Баринова, заходить побаивался даже он.

Старик славился горячим нравом. Будь что не так, как он хотел, и можно было огрести кулаком, тростью или даже магией. А уж в последней Баринов был известный профессионал.

Сегодня Ростоцкому повезло. Кажется, у старика было хорошее настроение.

При чём «кажется» — ключевое слово. С ним никогда не понятно, что будет в следующую минуту.

— Заходи, Сева! Присаживайся.

Ростоцкий зашёл в кабинет. Как и всегда, здесь царил полумрак. В углу пылал камин (посреди дня!). В кресле, у самого огня, угадывалась грузная фигура ректора.

—