Ярл Авалона - Михаил Кисличкин

Вчерашний вечер и ночь «пацифисты» провели кто как умел. Доедали остатки консервов и бакалеи под навесом, пили теплую водку из бутылок в оставшихся на складе картонных ящиках, разбившись на маленькие, по три–пять человек компании. Купались в море или просто лежали на теплых камнях. Острой нужды в воде пока не было, пятилитровок и бутылок с минералкой хватало. А что будет дальше? По словам Алёны, все ждали неизвестно чего. У маяка еще оставалось несколько лодок, но никто так и не рискнул отправиться на остров после уничтожения склада с оружием. Кто–то просто надеялся на авось. Кто–то ждал, что мы или петрячуковцы активируем кристалл и приплывем за ними. Некоторые всерьез верили в то, что вот–вот на горизонте внезапно появятся корабли или прилетят вертолеты с бойцами МЧС и всех спасут, или еще во что–то не менее фантастичное… Треяне оказались по–своему правы — все «пассионарии» покинули остров. А остальные… нет, я бы не хотел называть таких сограждан стадом, это нехорошо. К тому же и неверно. Просто некоторым людям нужен большой срок, чтобы адаптироваться к новым обстоятельствам и расстаться с иллюзиями. Но однажды сделав это, они действуют весьма эффективно. Может быть… во всяком случае, я хотел бы в это верить.

В любом случае, никакого МЧС «пацифисты» утром третьего дня не дождались. А дождались они корабля серокожих, с которого на островок высадилась группа в восемь «человек» в синих одеждах, говоривших на непонятном языке. Те, быстро смекнув куда попали, стали просто хватать народ и сгонять всех как овец к пристани. Серокожие «десантники» были физически сильны, действовали грубо, а посохи в их руках при прикосновении причиняли жгучую боль. Бежать от них было некуда — кроме маяка и пустого барака нигде не спрячешься, вокруг одни голые камни. Но, к чести моих соотечественников несколько мужчин все же оказали сопротивление. Одному из них «маги» проломили голову недалеко от барака и забили до смерти, другие, которых я издалека принял за трупы, получили парализующие удары посохами и только что начали приходить в себя. Примерно половину народа на острове серокожим удалось поймать в самый короткий срок, связать пленникам руки и загнать их в трюм. И вот тут–то на горизонте показался наш «Бойкий», поломав «магам» их планы…

— Достаточно, красавицы, — прервал я Алену с Ингой, закончив швартовку и помогая спустившемуся вниз Матвею установить сходни с борта китобойца на причал. — Общая картина понятна. Всего один простой вопрос девушки: вы дальше с кем собираетесь оставаться? С нами? Или вон с ними на острове — показал я рукой на встречающих, столпившихся у лестницы на причал.

— С вами, конечно, — тут же ответила Алёнка. Соображала она быстро, даром что блондинка.

— А как же остальные? — оторопело спросила ее подруга.

— Я сейчас тебя спрашиваю. На остальных наплевать.

— С нами она, не слушайте ее! Инга, дурочка, быстро отвечай капитану как положено! — дернула Аленка шатенку за руку.

— Мы с вами, товарищ капитан, — сразу же ответила та, закивав головой.

— Вот и замечательно. Тогда обе на борт, живо. Ну что, Макарыч, похоже, с делами мы здесь разобрались, — как можно громче крикнул я стоящему наверху с автоматом майору. — Обстановку прояснили, теперь пора обратно.

— Есть, кэп! — во весь голос ответил артиллерист, а я повернулся к Паше и так же громко, чтобы все слышали, добавил, — зря только швартовались. Нечего тут делать. Отчаливаем.

— Подождите!!! — не выдержала одна из женщин на берегу. — Вы что, уплывете без нас?! Вы не имеете права просто так нас бросать!

— Что? — с удивленной физиономией повернулся я к народу у лестницы. Пока все шло, как предполагалось, на такую реакцию народа мы и рассчитывали, когда обсуждали перед швартовкой у маяка свой план. — А почему, собственно, не имею? Имею, еще как имею. Нахрена вы нам нужны? Делайте что хотите, мы–то здесь при чем?

— Но…но…, — набрав в грудь воздуха, начала было говорить женщина, но подходящие аргументы никак не приходили ей в голову.

— Круто берешь, парень, — отозвался вместо нее один из мужчин. — Мы все русские люди — и вы и мы. У нас вода почти кончилась и кругом одни камни. Что, вот так бросишь нас умирать от жажды или отдашь в рабство серым? Совесть–то потом не будет мучать?

— Совесть? — пожал я плечами. — Не-а, не будет. А знаешь почему? — пристальноуставился я на мужика. — Потому что ты же меня, сука, и подставил. Как и все остальные. Лодок было в достатке на всех, оружия тоже. Но на остров Авалон высадилось лишь шестьдесят или семьдесят добровольцев. Знаешь, сколько из них в живых осталось? Не знаешь!? — добавил я еще злости в голос. — Я тебе отвечу — двенадцать человек, из которых трое ранены. Где ты был, мля, такой совестливый, когда нас вчера зверушки зубами рвали, а? Где ты был, когда мы топили посудину работорговцев у вас на глазах, и нам не хватало людей в экипаже? Я тебе отвечу где — ты здесь, мля, свое пузо на солнышке грел. Ждал, что за тебя кто–то другой воевать станет, разведет для тебя все тучи руками, а потом еще заберет с острова и будет слюни утирать! Так? Если бы ты вчера соизволил взять автомат в руки и поплыть с нами, то может быть кто–то из погибших сейчас был бы жив! А ты бы сейчас стоял с нами на борту и дурацких вопросов о совести не задавал бы! А теперь ты мне нахрен не нужен.

— Я все понимаю, — склонил голову мужик. — Но люди разные бывают, пойми капитан. Не всем же быть солдатами. Я никогда в жизни оружия в руки не брал. В офисе последние восемь лет просидел, из боевой техники — только «танчики» в компе гонял. Никакого толку от меня в бою бы не было…

— И ты думаешь, что тебя это оправдывает? Мы здесь все в одинаковых условиях оказались, голенькими как младенцы. Но кто–то стал решать проблемы, а кто–то водку пьянствовать. Ты думаешь, что те, кто высадился на остров, все как один были спецназовцы? Почему учетчица Нина из строительной конторы взяла в руки винтовку и пошла воевать, а ты прикинулся шлангом, а мужик? Детей, стариков и инвалидов я тут не наблюдаю. Бесполезный это разговор… Счастливо оставаться.

Народ у лестницы заволновался, кто–то запричитал, но я, развернувшись с самым решительным видом, вместе с Пашей подошел к тумбе с ближайшим швартовом, сделав вид, что собираюсь его снять.

— Макарыч, трави конец! Отплываем!

Матвей с автоматом наизготовку замер у сходен, контролируя обстановку, майор не торопясь двинулся к носовому кнехту. И народ всерьез поверил, что мы сейчас отплывем. Гомон на берегу стал громче, а затем я услышал то, что хотел.

— Погоди капитан, — закричал кто–то из мужчин. — Не руби сгоряча, дай шанс! Мы отработаем, только скажи, что делать.

— Будьте людьми, не бросайте нас умирать! Мы на все согласны! — донеслось из толпы. — Пожалуйста, не губите! — одна из женщин уже плакала навзрыд. — Прошу, не оставляйте нас здесь!

— Не слушай их, кэп! — злобно закричал, перекрывая гомон народа майор. Макарыч отыгрывал роль злого следователя до конца. — Сам подумай, нафига нам эта бессмысленная биомасса, ярл? Одни проблемы от них.