Тайные тропы Бездны - Валерий Шалдин

своих чадушек: может, тех взрослые пацаны принудили совершать такую грязную работу, тогда мы сейчас разберёмся, выведем этих, прости господи, педагогов на чистую воду, почему те не уследили творимый беспредел и всех накажем. Мы письмо в область напишем, коллективное. Но чадушки, скривив губы в оскале, наотрез отказались покидать фронт работы, всеми четырьмя лапками вцепившись в грязные тряпки. Мамки, пребывая в культурном шоке, согласились помогать своим деткам, раз тех посетила такая выдающаяся идея, как вымыть школьный туалет. Куда там, детки вопили, что только сами они должны всё сделать, иначе это не подвиг случится, а фигня какая-то, а фигня не считается. В результате совместных воплей и угроз во всём разобраться раз и навсегда, стороны пришли к консенсусу: детки продолжают мыть туалет, а мамки приносят к дверям туалета побелку и краску, можно и перекусить принести, но немного, ибо время утекает катастрофически, а здесь ещё конь не валялся. Арбитром сделки стала баба Серафима: оная баба понимала, что всяко лучше, если ребятки всё-таки совершат свой подвижнический подвиг, иначе… лучше не думать, что произойдёт в ином случае. Кроме того сам преподобный Пигидий говаривал: «Только усердный труд является богоугодным». Ночью за мамками и чадами пришли папки, предварительно купив с горя бутылку водки. Папки в целом одобрительно отнеслись к такому трудовому порыву своих отпрысков, поэтому пошли пить водку, естественно, из солидарности с чадами. Да и мамки оказались при деле и не мешались под ногами, что папок чрезвычайно обрадовало.

Работа по чистке туалета завершилась только под утро. На объекте свершения трудового подвига всё сияло стерильной чистотой, как в операционной знаменитой клиники. Потолки издавали запах свежей побелки, а деревянные детали тщательно перекрашены белой эмалью. Даже табличка висела «Окрашено» чтобы кто-нибудь не влез в свежую краску. Объект сиял чистотой. Даже муха на нём пока ещё не надумала размножаться. Вся школа гудела от такого события и считала своим долгом осмотреть отремонтированный туалет: туда ходили как на экскурсию в музей. Общественное мнение посчитало, что это действительно трудовой подвиг. Герои, правда, пребывали в предобморочном состоянии и скалились на всех своей кривой улыбкой. Через день туалет официально начал выполнять свои функции, и почти сразу же произошло ЧП. Федя и Сеня поймали мелкого пакостника из шестого класса Прокопенко Сашку, который, сняв один кроссовок, уже приноравливался его грязную подошву припечатать к такому белому потолку. За попытку совершить злостное деяние Сашку нещадно били оба парня. На Сашке они выместили всю накопившуюся злобу за ночь, проведённую в клятом туалете, а этот маленький гадёныш хотел всю работу испохабить. Считай, в душу хотел плюнуть Феде и Сене. Сашка орал и грозился всеми карами, но почему-то не нашёл понимания даже у своих друзей.

— Я корешей со своей улицы приведу, — размазывая кровь, текущую из разбитого носа, орал Сашка. — Мы вас уроем, мойщики сортиров. Чуманисты, в натуре, туалетные утята.

— И чего орём, а драки нет, — внезапно в толпе возбуждённых ребят появился учитель математики. — А, так драка уже произошла! И кто кого? И за что? За кроссовок? Ого, да это повод всей школе передраться, вместе с учителями.

Толпа ребят, до этого с любопытством следящая за дракой, мгновенно рассосалась. Остались только хмурые Сеня, Федя и демонстративно вытиравший кровь Сашка. У мелкого горели глаза, и он продолжал нести всякую околесицу, типа всех достанет и больно сексуально обидит.

— Тяжёлый случай, — высказался учитель. — Так, говоришь, любишь причинять боль ближним. Твою идею с обувью и потолком, тоже можно считать креативной. Однако, переборщили вы, молодой человек, с креативом. Это значит, что вы творческая личность, как ваш тёзка Александр Сергеевич Пушкин. Жил когда-то такой поэт. Погиб он во цвете лет: в феврале, 10 числа 1837 года. Как и полагается афророссиянину, нигде не работал, писал реп и сказки. Погиб в перестрелке. Трудно, конечно, живётся творческим людям: их никто при жизни не понимает, да и жизнь у них короткая, помирают они от нервов, или их кто-то пришибает. Ага, все болезни от нервов, только… некоторые болезни, хм, от удовольствия. Я хоть и не врач, но вижу, что у тебя Прокопенко уже с нервишками проблемы, а это, товарищ ученик, дело плохое. Хрясь и всё: ходи тогда весь перекошенный и трясись.

У Феди и Семёна округлились от такой картины глаза. Кажется, и до мелкого пакостника дошла мысль, что происходит, что-то не то. Ведь об этом учителе поговаривали, что злой он, аки чёрт, а злопамятный — ужас какой.

— Итак, подводим итог, — продолжил говорить учитель, прекративший говорить Сашке «вы» и перешедший на «ты». — Имеем выбор: либо продолжаем конфликт и рискуем заполучить нервную болезнь, либо расходимся краями. Твой выбор?

Тут Сашку окончательно проняло: он понял, что наговорил старшим пацанам много чего нехорошего в запале, поэтому он буркнул, что к Феде и Сене претензий не имеет. Забыли. Ведь все свои, чего собачиться.

— Вот и ладно, — улыбнулся учитель, махнув рукой, чтобы Федя и Сеня топали на урок.

За ними хотел слинять и Сашка, но не тут-то было.

— А с вами, молодой человек, я бы хотел поговорить о креативности, то есть о творческих порывах души, которые у вас присутствуют в избытке. Что сказал ваш тёзка Александр Сергеевич? Он так и сказал: «Души прекрасные порывы!», или это не он сказал… но не важно. Вот я и думаю, молодой человек, зачем вам нужны всякие нервные болезни?

Сашка не знал, что и сказать, да и внезапный переход учителя опять на «вы» стал Сашку пугать. Он не понимал, куда клонит этот преподаватель, о котором ходят страшные слухи. Поэтому молчал, соображая, как ему лучше выбраться из этой странной ситуации.

— А я знаю как, — словно прочитав его мысли, подмигнул учитель. — Всё очень просто: нервы хорошо лечатся работой: желательно тупой и однообразной. Вы понимаете, куда я клоню?

Сашка не понимал, он только понимал, что сейчас произойдёт страшное.

— Так я намекну, — радостно сообщил учитель. — Ведь что мы имеем на этом этаже школы. А мы имеем на этом этаже два туалета: мужской и женский. Мужской чистый и блестит, как у кота глаза, а мимо женского противно и пройти. Где симметрия? Разве это правильно? Вот я с вами в этом плане согласен полностью, это не правильно. Значит, кто-то должен совершить трудовой подвиг. После уроков начнёт совершать и к нулю часов закончит.

— С Божьей помощью, конечно. Ведь, как говорил один из древних мудрецов: «Плоть слаба, дух животворит», — вздохнул учитель. — А иначе нервный срыв, а оно