Мастер молний. Книга I - Яков Барр

подключение электрических замков до группы рубильников на стене. Каждый из них отвечал за конкретную клетку, я открыл сразу все. Узники выскочили в коридор. Трое из них быстренько растворились в тени.

— А как же наш товар? — спросил Фиги.

— Не наглейте, — отмахнулся я, добавив в голос немного угрозы.

Девушка прошептала мне на ухо «спасибо» и поцеловала в щечку. Наконец и эти двое смылись.

— Товар, я чуть не забыл про товар, — второй раз за вечер хлопнул я себя по лбу.

Потайная дверца, также блокировавшаяся электронным замком, нашлась быстро с помощью того же Взора. Инквизиторы оставили Даграну от щедрот немалые богатства, которые я тут же реквизировал, убрав в бездонную сумку.

Можно было бы уже и покинуть не вполне гостеприимный дом покойного господина Даграна, но меня схватила за горло жаба и как принялась душить! Клетки почти из чистого палладия! Это огромное, невообразимое богатство! Я начал прикидывать, как составить сортировочное заклинание, которое разрушит потоки, удерживающие структуру сооружения, и выдаст мне палладий в форме слитков.

Ума мне хватило только чтобы затащить труп хозяина дома в подземелье и наложить на себя иллюзию, изображавшую почтенного мистера Даграна. Без особой причины, на случай, который как известно бывает всяким. А дальше я так увлекся добычей металлов, что позорно проморгал нападение.

К счастью, я уже успел и половину камер разобрать на запчасти, и получившиеся слитки палладия в свою прекрасную сумочку убрать. Кое-что в моем заклинании мне не нравилось, и я возился, вычищая шероховатости, прежде чем приступить к разборке второй половины. Но тут свет в доме погас, да так, что ни простым, ни магическим взором я эту тьму пробить не мог. Ясное дело, кто-то магию скастовал, я и послал парочку кормиков, чтобы источник разыскали.

Очень скоро один из них нашел артефакт, ну а что же еще, ну нет тут нормальных магов, которые без костылей на что-то способны. Кормики показали мне не только устройство, но и пятерку вторгнувшихся к Великому Охотнику негодяев. Уж не знаю, успел он на помощь позвать, или так совпало, что Орден Охотников именно в этот момент решили зачистить. Жорики транслировали картинку, как в дом входят четверо в интересных костюмах, подобие которых я видел в фильмах. Это называлось снаряжение спецназа, и венчалось оно шлемом, в который были встроены очки для ночного видения. Для того им тьма и понадобилась, чтобы все кроме них ослепли.

Но есть у меня прием и на этот случай. На языке предвечных, настоящем, а не убогом снейпере, я сказал громко и четко: «Да будет свет!» А как я уже докладывал, язык этот на мелочи не разменивается, если уж сиять, то так, чтобы все вокруг плавилось. Ну и кто в итоге ослеп?

Зато я кое-что важное смог разглядеть: вся четверка оказалась заражена паразитами. А вот пятый, оставшийся на пороге, чистенький, я его узнал по рисунку ауры: тот самый друид, что пытался меня в первый же мой день в астрале в траву заковать. Интересно девки пляшут, Инквизиция, получается, с зараженными якшается?

Сейчас друид выглядел по-другому, гораздо моложе, сутулый коротышка в дорогом. но плохо сидящем костюме, нервный, весь какой-то дерганый. Как только друид понял, что мой свет победил его тьму, он метнул в дом красную горящую сферу, а сам кинулся бежать со всех ног, не заботясь судьбой корчащихся на полу спецназовцев.

Кормики пытались перекусить вкусным подарком, но это солнышко выпустило несколько огненных протуберанцев, моментально испепеливших и четверку штурмовиков, и моих жориков, а потом сфера слишком уверенно нырнула в подвал и понеслась ко мне. Я подхватил сумку и нырнул в тень, в тот же момент, охотящийся на меня артефакт взорвался, опалив мне спину. Спасибо плащу, на который я заранее повесил кое-какую защиту, да костюму из эльфийской ткани, что второй раз за день спасает мне жизнь. Сгорела моя одежонка, да и кожу взрыв опалил, но все же успел я уйти в благословенную и безопасную тень.

Вынырнул я за полкилометра от жилища Даграна. Вместо домика в небо бил яркий столб чистой плазмы. Знаю я это заклинание. Сейчас с первой печатью мне слабо его воспроизвести, но до смерти легко мог бы такое сотворить. Повезло мне, на тоненького спасся. А инквизиторы хороши, вряд ли такие шарики у них в изобилии на складе хранятся, не пожалели, только понять бы ради кого — Суперхантера или меня?

Если бы они умели искать по ауре, то давно бы со мной на физическом слое попытались бы разобраться, а не подлавливали в астрале. Хотя, я умею ее маскировать. Так что скорее их тревожил Дагран, да и те игрушки, что он у себя хранил. Получается, так красиво они закрыли программу Ордена Охотников. Жесткие ребята.

Я решил, что на сегодня с меня хватит, и вернулся под бочок к Монике. Перед тем, конечно, я восстановил дорожный костюм, плащ-то было уже не спасти, и залечил спину, это как раз не слишком трудно. В постель к подруге я попытался залезть тихо, но она проснулась, и нам сразу стало не до сна.

Утром Моника непременно пожелала проводить меня, и мы вновь встретились на остановке недалеко от ее дома и вместе прогулялись до Центрального парка, а оттуда до Таймс-Сквер. Без моря ночных огней центр города смотрелся не так нарядно, суетящиеся люди, мусор, который никто не торопился убирать. Мы прошлись до Сакса, там конечно же еще суетились спецслужбы. Здесь мы расстались. Я зашел в уборную и там незаметно сменял облик, превратившись в Питера Вандерера.

Сорок Пятая улица поначалу мне понравилась. По обе стороны красовались рестораны и театры. Один из них привлек мое особое внимание. Назывался он «Мулен Руж», это словосочетание вызвало у меня новый приступ воспоминаний, заведение с похожей вывеской должно было находиться в другом городе, который, кажется, я любил гораздо сильнее, чем Нью-Йорк.

Слишком скоро красота улицы исчезла как по волшебству. Театры пропали, остались подъезды, ведущие в унылые дома и уродливые пожарные лестницы, которым явно было не место на фасаде. Я наконец добрался до главной, если верить бедняжке Мире, улицы района — Девятой Авеню. Туда вернулась цивилизация, улица пестрила горящими неоновыми вывесками. Но даже это лицо Адской кухни ранним утром выглядело усталым и помятым. Ветер играл с мятыми бумажками и картонными стаканчиками как с перекати поле.

Трое высоких господ в женских платьях и полустертом ярком макияже предавали друг другу самокрутку, провонявшую всю округу