Странница - Талия Осова

Что меня ждёт дальше?

Глава 11

— Не нашей породы Вольга. Ох, не нашей, — ворчала тётка Ладана. — Не расторопная совсем и ленивая, спит долго. Зачем только к себе забрали?

— Меньше языком мели, — отдёрнул её супруг и с отеческой заботой посмотрел на меня.

Тепло улыбнулась дядьке Натану и продолжила работу. Внутри всё клокотало от несправедливости, но встревать в перепалку с тётей нельзя. Старалась как можно быстрее и тщательнее сгребать сено в большие валки, но женщина всё равно была не довольна. Нельзя сказать, что тётка слишком часто донимала девушку, но сегодня она разошлась совсем и муж не мог сразу её угомонить.

Они были уже почти шесть дней на сенокосе и все очень устали, но старались до этого как-то держать при себе все негативные эмоции, а не выплёскивать их на окружающих. Усталость Вольги чувствовала как свою собственную, несмотря на раннее утро. Но слушать слова женщины, которая уже не может удержаться и донимает меня с самого утра придирками и своими упрёками совсем не хотелось.

С одной стороны я её понимаю. Попробуй, помахай сначала косой по росе, затем в самую жару повороши сено. Сохло оно быстро, поэтому сметали сразу в небольшие стожки таким объёмом, чтобы разом погрузить на телегу. Перевозкой позже займутся сами мужчины, а пока без женской помощи им не обойтись. Тяжел крестьянский труд. Но с другой стороны, разве была в этом вина Вольги или теперь уже моя?

На самом деле женщина была незлобивой. Округлые пышные формы тела её совсем не портили и не мешали передвигаться достаточно шустро. Круглое добродушное лицо с приятными чертами лица притягивали взгляд не только престарелых мужчин. В молодости она наверняка была красавицей. И сейчас у неё, несмотря на достаточно зрелый возраст, была копна длинных густых русых волос совсем без седины. Женщина собирает их в пучок на затылке и прячет под платок, чтобы не мешали во время работы. Яркие губы и ясные серые глаза давали понять, что до старости ей ещё далеко. Опрятный внешний вид всего семейства свидетельствовал об аккуратности и чистоплотности Ладаны. Укладываться на отдых без того, чтобы привести себя в порядок ею строжайше запрещалось. Тётка следила за этим строго.

— Жена, ты не справедлива к девочке, — встал на мою защиты дядя Натан. — Она тебе и по дому помогает, и по хозяйству. Умира у нас сама не больно то рвётся работать, за пряху сесть или станок, а ты её жалеешь и балуешь. Нельзя одну возвышать, а другую грызть без конца, — пожурил супругу от чего она ещё сильнее раскраснелась от негодования, но примолкла.

Но в словах Натана Стерха была правда. Мужчина, в отличие от жены, был старше почти на десяток лет и тяжелая физическая работа отразилась на его облике — убелённая сединой голова и аккуратно стриженная борода, глубокие морщины, тёмный загар и небольшая сутулость. Натруженные мозолистые руки были ещё сильны, но уже приходилось носить широкий кожаный пояс для поддержки спины. Возраст уже давал о себе знать, хотя мужчина продолжал трудиться на благо жены и младшей дочери, поэтому и количество хозяйства сокращать не планировал.

«Миры разные, а наклонности одинаковые. Бабуля также стоит за каждую скотинку и не соглашается уменьшать количество их голов в сарае», — промелькнула мысль.

— Сегодня, Ладана, соберём остатки сена и отправлю вас в деревню, — предупредил мужчина. — Пару дней отдохнёте и вернётесь, а я пока ещё подкошу деляну. Поможете потом всё сметать.

— И так уже наготовили почти на две зимы. Может быть, хватит косить? — с такой надеждой в голосе обратилась к мужу, что мне самой стало жалко женщину.

— Нет, родная, лучше пусть запас будет, чем не хватит, — обрубил всякую надежду на корню. — Отдохнёте и с новыми силами закончим сенокос.

Нам с тётушкой действительно удалось ближе к вечеру вернуться домой. На хозяйстве оставалась Умира, но работница и хозяюшка из ней была неважная. Сразу отдохнуть нам не удалось. Как у такой чистоплотной женщины родилась такая грязнуля и неряха? Как она будет собственный дом вести?

Нам пришлось отмывать от кислого молока все подойники, вёдра и крынки, наводить порядок в сараях и доить коров. Благо ещё скот на пастбища гоняли и ему не пришлось целыми днями стоять в сараях, иначе с голоду бы загнулись коровки и овцы. Птица сама на улицу выбиралась в поисках пропитания и возвращалась домой на ночь.

Это мы ещё на огород не ходили. Чем же это целыми днями занималась сестрица?

— Умира, разве можно молоко нецеженое в вёдрах на ночь оставлять⁈ — выговаривала Ладана, а её дочь стояла потупив взгляд. — Сколько раз тебя учила после дойки сразу всё прибирать по местам и хорошенько отмывать. Сколько продуктов перевела, — вздыхала тяжело.

— Да как я за всем одна услежу, — возмущалась девица. — Повесили всё на меня, а сами пропали почти на седмицу. С раннего утра крутишься не покладая рук, а потом тебе ещё и выговаривают.

Мне такую наглость слышать раньше не приходилось. Где сестрица приложила свои руки заметно лишь по грязи и немытой посуде. Родители с племянницей на заготовку кормов уехали, а не на отдых. Самой младшей в семье дом доверили, тем более в её возрасте уже пора уметь не только с хозяйством управляться и перерабатывать то же самое молоко, но и содержать всё в чистоте и в порядке. Ладана ведь как-то совсем управляется, пусть даже и с помощью девушек. У неё везде чистота и порядок не только в доме, но и во дворе.

На языке крутилось несколько выражений, но высказать в слух их не посмела. Вольга чаще всего отмалчивалась, поэтому и мне выделяться не стоит. Девушке некомфортно было в семье родственников, но до совершеннолетия и замужества других вариантов у неё не было. Придётся и мне больше молчать и не отсвечивать. Пока других вариантов не видела.

Никогда не была белоручкой. У нас в станице у каждого большие участки и хозяйство во дворе имеется, поэтому к труду с детства приучены практически все. Это в настоящее время работу облегчают различные мотоблоки, и мототяпки, а раньше справлялись одной сапкой или тяпкой. У многих только сейчас появился капельный полив, который освобождает время и руки. Раньше таскали вёдра с водой или лейки. У самых удачливых в