Имперский колонист. Том 3 - Владимир Кощеев

Подозреваю, даже тот факт, что они присутствовали при такой массовой молитве чужому Богу, может серьёзно сказаться на их отношениях с местным пантеоном. Мне о подобном можно было не волноваться — я свободный человек, и никаких притеснений со стороны сущности ждать не приходится.

Она вообще индифферентно относится к чужой вере. Ведь всё, что когда-то родилось, неизбежно умрёт. Хотя о богах и их отношениях думать совсем не хотелось. Достаточно было того, что мы защитили алтарь Фаэлис, пусть теперь ищет способ отдариться в ответ. Ведь мы были не обязаны спасать тот ритуальный булыжник.

Батюшка Григорий отобрал троицу бойцов, которые исполняли роль хора. И у них, надо признать, здорово получалось. Так что, пусть атмосфера и не совсем такая же, как в храме, но всё равно выходило душевно.

На лицах гостей отражались разные эмоции. Кто-то крестился в положенных местах, думая о своём, кто-то даже слезу пустил, не иначе как вспомнив о далёком доме. Когда ещё учёные государя умудрятся открыть портал заново. Сейчас на глазах баронов и эльфов, совершался первый православный обряд бракосочетания.

И это был ещё один знак, что мы пришли сюда надолго. И просто так не отступим. В баронстве Лесном зарождалась не просто новая ячейка общества. Продолжалась жизнь, даруя человечеству в нашем лице ещё один символ.

Несмотря ни на какие испытания, мы всё ещё живы и будем радоваться каждому дню, который встречаем. Вместе, как единое целое.

— Господу помолимся, — раскатистый бас священника растекался по заднему двору.

— Господи, помилуй! — ответили гости.

Процесс венчания шёл своим чередом. И я видел, как блестят глаза у Екатерины Фёдоровны, с трудом сдерживающей слёзы. Котёнок выглядела настолько трогательной в своём свадебном платье, что мне хотелось сжать её в объятиях и гладить по голове, приговаривая, что всё будет хорошо.

— Отец, Сын и Святой Дух, всесвятая и единосущная и живоначальная Троица, единое Божество и Царство, да благословит вас, и да подаст вам долголетие, счастье в детях, успех в жизни и вере, и да исполнит вас всех благ на земле, и да удостоит вас вкусить и обещанных будущих благ, по ходатайствам святой Богородицы и всех святых, аминь.

Вот всё и закончилось, и, получив последнее наставление батюшки Григория, мы обернулись к гостям. Я держал уже не невесту, а супругу за руку и чувствовал пробирающую Котёнка дрожь.

— Всё будет хорошо, — шепнул ей на ухо и поймал переполненный эмоциями взгляд.

Выдавив улыбку, волнующаяся девушка слабо кивнула.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Настала очередь поздравлений, и к нам не спеша направился Александр Фёдорович. Булатов оказался единственным родственником, так что его поздравление прозвучало первым.

— Сестрёнка, главное — будь счастлива, — обнимая Екатерину Фёдоровну Князеву, сказал он, после чего протянул руку уже мне и, обняв, прошептал на ухо: — Узнаю, что ты её обидел, ноги вырву.

Я едва удержался, чтобы не рассмеяться.

— Я сделаю её счастливой, Александр, — заверил я.

Бароны подошли вслед за Булатовым. Каждый говорил положенные случаю слова, но я видел, что они боятся. Немудрено, учитывая, что я на днях оторвал голову Брылёву, который вёл активную агитацию за своё воцарение. Однако гостям я отвечал довольным взглядом, чтобы не пугать больше, чем они уже опасались.

Подарки были чисто символические. Всё-таки у нас было не так много выбора, что можно было вручить молодожёнам, которые и сами по себе не бедствуют. Но внимание нам оказали, и это радовало.

Слишком высоким было напряжение, и теперь праздник сам по себе многим поможет расслабить натянутые нервы. Выдохнуть и, переступив через очередное испытание, жить дальше.

А вот после баронов настал черёд эльфов. Эннар Синион на правах старшего гостя вручил нам пару браслетов.

— Для вас, Екатерина Фёдоровна, — протягивая изящное изделие, заговорил ушастый аристократ, — поддержание здоровья и защита от злых намерений. В случае опасности он нагреется. Для вас, Ярослав Владиславович, — он протянул мне более массивный вариант, — атакующий. Чтобы всегда могли устранить угрозу вашей супруге и семье. Я надеюсь, что ваш брак будет счастливым и процветающим.

Ещё раз поклонившись, он отступил в сторонку, освобождая место для других эльфов. Эннара Кирит мне ничего не дарила, а вот Котёнку вручила небольшую книгу в бархатной обложке.

— Это сборник эльфийских сказок, ваша милость, — объявила женщина. — Читайте их своим детям, начиная с зачатия. Это позволит им лучше понять мир, в котором они родятся и будут расти. И берегите своего мужа, семья — это самое главное, что у нас есть.

— Спасибо, эннара, — чуть дрогнувшим голосом ответила Князева.

Из уст Соланы, конечно, заявление о семье звучало интересно. Учитывая, что первое, что мы услышали от эльфийки, когда она убедилась, что её сын мёртв, это «Свободна!». Однако спорить с утверждением, что семья — главная ценность, я не собирался. Сам так же считаю.

Церемония закончилась, и гостей пригласили в дом. Я выбрал этот момент, чтобы подхватить супругу на руки и под понимающими улыбками гостей унести её в наши покои. Официально-то переодеться после венчания, но мало кто купился на этот повод. Впрочем, зря, ничего моей жене в этом плане не угрожало.

Во всяком случае, пока что.

— Вот и всё, Котёнок, — произнёс я, ставя девушку на ноги уже в нашей спальне. — Теперь ты замужняя женщина.

— Всё ещё девушка, — покраснев, отвела взгляд она.

— Предлагаю отложить этот вопрос до наступления ночи, — улыбнулся в ответ я. — Твоё платье уже готово, служанки помогут переодеться. Я же спущусь вниз и буду развлекать гостей. Если ты, конечно, не возражаешь…

Котёнок подняла на меня лукавый взгляд. В её чёрных глазах заплясали бесенята.

— А может быть, не спешить со служанками? — едва уловимым шёпотом выдохнула она, прежде чем коснуться моих губ своими.

— Я и так держусь из последних сил, Котёнок, — ответил я между поцелуями. — Но я ведь тоже не железный. И могу сорваться…

— Сначала тебе придётся сорвать с меня это платье, — решительно заявила она.

Я подхватил её под бёдра и, сделав пару шагов, усадил на туалетный столик. Вскрикнувшая от неожиданности баронесса на миг оторвалась от меня, а затем решительно схватила за лацканы пиджака и потянула на себя. Какие-то баночки полетели на пол,